Болеслав Прус - Кукла

- Это значит подрывать нашу промышленность, - отозвался оппонент из купеческой группы.

- Меня интересуют не фабриканты, а потребители, - ответил Вокульский.

Купцы и промышленники начали перешептываться, с явным недоброжелательством косясь на Вокульского.

- Вот мы и добрались до общественной стороны дела... - взволнованно воскликнул князь. - Вопрос представляется так: являются ли проекты уважаемого пана Вокульского явлением, благоприятным для страны?.. Прошу вас... - обратился князь к адвокату, чуствуя непреодолимую потребность в поддержке.

- Уважаемый пан Вокульский, - начал адвокат, - соблаговолите объяснить с присущей вам обстоятельностью: не нанесет ли привоз упомянутых тканей из пунктов столь отдаленных ущерб нашим фабрикам?

- Прежде всего, - отозвался Вокульский, - эти так называемые наши фабрики в действительности не наши, а немецкие.

- Ого! - воскликнул оппонент из группы купцов.

- Я готов, - продолжал Вокульский, - немедленно перечислить фабрики, где вся администрация и все высокооплачиваемые рабочие - немцы, где капитал - немецкий, а правление находится в Германии, где, наконец, наш рабочий не имеет возможности совершенствоваться в своем ремесле и является батраком, который плохо оплачивается, подвергается дурному обращению и вдобавок онемечивается...

- Это весьма важно! - заметил сутуловатый граф.

- Дэ-э... - протянул англичанин.

- Ей-богу, я даже разволновался! - вскричал предводитель. - Никогда бы не подумал, что подобная беседа может быть так увлекательна... Сию минуту вернусь...

И он вышел из кабинета, причем пол так и затрещал под его ногами.

- Прикажете перечислить фамилии? - спросил Вокульский.

На этот раз группа купцов и промышленников проявила редкую воздержанность и не потребовала фамилий. Адвокат быстро встал с кресла и, замахав руками, воскликнул:

- Мне кажется, на вопросе об отечественных фабриках можно более не задерживаться. Теперь, уважаемый пан Вокульский, соблаговолите объяснить с присущей вам меткостью, какие выгоды получит от этого проекта...

- Наша несчастная отчизна, - закончил князь.

- Судите сами, господа, - ответил Вокульский, - если бы локоть моего ситца стоил на два гроша дешевле, чем сейчас, то на каждом миллионе купленных локтей население выгадало бы десять тысяч рублей.

- А что такое десять тысяч рублей? - спросил предводитель, который как раз вошел в кабинет и еще не успел разобрать, о чем шла речь.

- Много... очень много!.. - воскликнул сутуловатый граф. - Научимся же наконец ценить и грошовые прибыли.

- Дэ-э... Пенс гинею бережет... - прибавил граф, разыгрывавший англичанина.

- Десять тысяч рублей, - продолжал Вокульский, - могут служить основой благосостояния по меньшей мере двадцати семейств.

- Капля в море, - буркнул один из купцов.

- Но можно посмотреть на это и с другой стороны, - говорил Вокульский, - которая, правда, интересует только капиталистов. Я располагаю товарами на три или четыре миллиона рублей в год...

- Вот это да! - прошептал предводитель.

- Это не мой личный капитал, - заметил Вокульский, - он значительно скромнее...

- Люблю таких... - сказал сутуловатый граф.

- Дэ-э... - поддакнул англичанин.

- Упомянутые три миллиона составляют мой личный кредит и приносят мне, как посреднику, весьма небольшой процент. Однако заявляю, что, если бы мы не пользовались кредитом, а платили наличными, доход возрос бы до пятнадцати двадцати процентов, а может, и более. Так вот, эта сторона дела интересна для тех из вас, господа, кто вкладывает свои деньги в банки и получает низкий процент. Ваши деньги пускают в оборот другие и прибыль извлекают для себя. Я же предлагаю вам возможность употребить капиталы непосредственно в дело и увеличить ваши доходы. Я кончил.

- Великолепно! - воскликнул сутуловатый граф. - А нельзя ли все же ознакомиться с деталями?

- Об этом я буду говорить только с членами нашей компании, - ответил Вокульский.

- Вступаю, - сказал сутуловатый граф и подал ему руку.

- Дэ-э, - процедил псевдоангличанин, протягивая Вокульскому два пальца.

- Почтеннейшие! - отозвался гладко выбритый мужчина из группы дворянства, ненавидящего магнатов. - Вы тут говорите о торговле ситцем, которая нас совершенно не интересует. Но, господа, - продолжал он плаксивым тоном, - зато у нас есть зерно в закромах, у нас хлебное вино на складах, и посредники наживаются на нас самым - разрешите уж сказать - бессовестным образом...

Он оглянулся по сторонам, - группа дворянства, презирающего магнатов, зааплодировала.