Болеслав Прус - Кукла

"Отец, что он делает?" - испуганно спрашивает панна Изабелла.

"Он играет со мной в пикет", - отвечает отец, и в руках у него тоже карты.

"Да ведь это страшный человек, папа!"

"Даже такие не причиняют зла женщинам", - отвечает пан Томаш.

Только сейчас панна Изабелла замечает, что человек в рубашке смотрит на нее каким-то особенным взглядом, продолжая держать карту в поднятой руке. Клубы дыма и пара, бурлящие в долине, минутами застилают его расстегнутую рубашку и суровое лицо; вот он утонул в них совсем - его нет. Сквозь дым смутно виден только блеск его глаз, а над дымом - обнаженная до локтя рука и - карта.

"Что означает эта карта, папа?" - спрашивает она. Но отец невозмутимо глядит в собственные карты и ничего не отвечает, будто не замечая ее.

"Когда же мы наконец проедем это место?" Но, хотя карета трясется и солнечный диск, отраженный в крыле, движется назад, внизу по-прежнему виднеются озеро дыма, поднимающийся из него человек, его занесенная над головой рука и - карта.

Панну Изабеллу охватывает нервное беспокойство, она напрягает память, всю силу мысли, чтобы угадать, что означает карта, которую держит этот человек...

Может быть, деньги, которые он проиграл ее отцу в пикет? Как будто нет. Может быть, его пожертвование благотворительному обществу? Тоже нет. Может быть, это тысяча рублей, которую он дал ее тетке на приют, а может быть квитанция за фонтан, птичек и ковры на украшение гроба господня? Тоже нет, все это не волновало бы ее так.

Постепенно панной Изабеллой овладевает сильнейшая тревога. Может быть, это векселя отца, недавно скупленные кем-то? В таком случае, как только она получит деньги за сервиз и серебро, она сразу же выплатит его долг и избавится от этого кредитора. Но человек, окутанный дымом, продолжает смотреть ей в глаза и не выпускает карты. Так, может быть... Ах!..

Панна Изабелла срывается с козетки, задевает в темноте пуф и дрожащими руками нажимает кнопку звонка. Звонит раз, другой - никто не является. Тогда она бежит в переднюю и в дверях сталкивается с панной Флорентиной; та хватает ее за руку и с удивлением спрашивает:

- Что с тобою, Белла?

В освещенной передней панна Изабелла немного приходит в себя. Она улыбается.

- Флорочка, перенеси лампу ко мне в комнату. Папа дома?

- Он только что уехал.

- А Миколай?

- Сейчас вернется - пошел отдать письмо рассыльному. Что, у тебя еще сильней разболелась голова?

- Нет, - смеется панна Изабелла, - просто я задремала и мне что-то привиделось.

Панна Флорентина берет лампу, и обе идут в будуар Изабеллы. Панна Ленцкая снова опускается на козетку, заслоняет рукой глаза от света и говорит:

- Знаешь, Флора, я передумала: не хочу продавать серебро чужим людям. Оно в самом деле может попасть бог знает в чьи руки. Будь добра, присядь за мой столик и напиши тетке, что я... принимаю ее предложение. Пусть она одолжит нам три тысячи рублей и берет себе сервиз и серебро.

Панна Флорентина с величайшим изумлением глядит на нее и наконец отвечает:

- Это невозможно, Белла.

- Почему?..

- Четверть часа назад я получила письмо от пани Мелитон: серебро и сервиз уже проданы.

- Уже? Кто их купил? - выкрикивает панна Изабелла, хватая ее за руку.

Панна Флорентина смущена:

- Кажется, какой-то русский купец...

Но по ее лицу видно, что она говорит неправду.

- Ты что-то знаешь, Флора... Прошу тебя, не скрывай!.. - молит ее панна Изабелла, и глаза ее наполняются слезами.

- Хорошо, тебе я открою секрет, только не говори отцу, - просит кузина.

- Так кто же? Ну, кто купил?

- Вокульский.

В то же мгновение слезы панны Изабеллы высыхают и глаза принимают стальной оттенок. Она гневно отталкивает руку родственницы, делает несколько шагов взад и вперед по комнате и, наконец, садится в кресло против панны Флорентины. Теперь это уже не пугливая, нервная красавица, а важная дама, которая готова распечь, а может быть, и рассчитать провинившуюся прислугу.

- Скажи мне, милая, - говорит она певучим контральто, - что за нелепый заговор затеваете вы против меня?..

- Я... Заговор? - лепечет панна Флорентина, прижимая руки к груди. - Я не понимаю тебя, Белла...

- Да. Ты, пани Мелитон и этот... смехотворный герой... Вокульский.

- Я и Вокульский? - повторяет панна Флорентина, и на лице ее изображается такое простодушное изумление, что невозможно усомниться в ее искренности.

- Допустим, ты не в заговоре, - продолжает панна Изабелла. - Но ты что-то знаешь...

- О Вокульском я знаю то же, что все. У него есть магазин, где и мы покупаем, он нажил состояние на войне...