Болеслав Прус - Кукла

"Несомненно, я болен", - подумал он.

Но он сразу выздоровел, как только панна Изабелла заявила, что собирается прогуляться по парку.

- Кто хочет идти со мной? - спросила она.

Вокульский сорвался с места, остальные продолжали сидеть. И вот он снова был в саду наедине с панной Изабеллой, и снова полон умиротворения, которое всегда испытывал в ее присутствии.

В середине аллеи панна Изабелла заговорила:

- Жаль мне расставаться с Заславеком... "Жаль?" - подумал Вокульский, а она быстро продолжала:

- Пора уезжать. Тетя еще в среду писала, чтобы я возвращалась, но председательша скрыла от меня письмо и задержала меня. Только вчера, когда прислали нарочного...

- Вы завтра уезжаете?

- Сегодня, после второго завтрака... - ответила она, опустив голову.

- Сегодня? - повторил он.

Они шли по дорожке, ведущей во двор; во дворе, за оградой, виднелся экипаж - тот самый, в котором приехала панна Изабелла. Кучер уже запрягал лошадей. Но сейчас ни само известие, ни даже приготовления к отъезду не произвели на Вокульского никакого впечатления.

"Ну что же, - подумал он, - люди приезжают, потом уезжают... Совершенно естественно!"

Его самого удивляло это спокойствие.

Они прошли еще шагов двадцать под низко нависшими ветвями, и тут его охватило страшное отчаяние. Он почуствовал, что, если сейчас подадут экипаж панны Изабеллы, он бросится под копыта лошадей и не даст ей уехать. Пусть растопчут его, пусть раз и навсегда кончатся его муки!

И вслед за тем новый прилив спокойствия, и опять он удивлялся, как могут приходить в голову такие шальные мысли! Ведь панна Изабелла вольна ехать, куда и когда ей вздумается и с кем ей угодно...

- Вы еще долго пробудете в деревне? - спросил он.

- Самое большее месяц.

- Месяц! - повторил он. - Можно ли мне по крайней мере навестить вас по вашем возвращении?

- Конечно, милости просим... Мой отец - ваш большой друг.

- А вы?

Она вспыхнула и промолчала.

- Вы не отвечаете... Вы даже не догадываетесь, как дорого мне каждое ваше слово, а мне так мало привелось их слышать... И вот сегодня вы уезжаете, не оставляя мне хотя бы тени надежды...

- Может быть, со временем... - шепнула она.

- Дай бог! Во всяком случае, я скажу вам одно... Видите ли, вам могут в жизни встретиться люди более веселые, чем я, более изысканные, знатные, даже и более состоятельные... Но такого чуства вы уже никогда не найдете. Если любовь измеряется силой страданий, то, пожалуй, не было еще на свете такой любви, как моя.

А я даже не вправе жаловаться, да и на кого? Такова моя судьба. Какими удивительными путями она вела меня к вам! Не будь страшных бедствий, постигших нас всех, никогда бы мне, бедному юноше, не удалось добиться образования, которое сейчас позволяет мне беседовать с вами. Случай привел меня в театр, где я впервые увидел вас. А разве богатство не досталось мне благодаря чудесному стечению обстоятельств?

Когда я сейчас думаю обо всем этом, мне кажется, что еще до моего рождения мне было предопределено встретиться с вами. Если б мой бедный дядюшка не влюбился смолоду и не умер в одиночестве, сейчас я не находился бы здесь. И разве не удивительно, что сам я не увлекался женщинами, как многие, а до сих пор избегал их и почти сознательно ждал одной-единственной - вас...

Панна Изабелла незаметно смахнула слезинку. Вокульский, не глядя на нее, продолжал:

- Еще недавно, в Париже, передо мной было два пути. Один ведет к важному открытию, которое, может быть, изменит судьбу мира, второй - к вам. Я отказался от первого, потому что меня приковывает к вам незримая цепь: надежда, что вы полюбите меня... Если это возможно - я предпочту счастье с вами величайшей славе без вас. Что слава? фальшивая монета, за которую мы отдаем свое счастье, жертвуя им ради других. Но если я обольщаюсь пустой надеждой, вы одна сможете снять с меня заклятие. Скажите, что не питаете ко мне никакого чуства и никогда не будете питать... и я вернусь туда, откуда, вероятно, и не следовало уезжать. Верно? - спросил он, беря ее за руку.

Она не отвечала.

- Значит, я остаюсь... - сказал он после минутного молчания. - Я буду терпеливо ждать, а вы сами дадите мне знать, что надежды мои исполнились.

Они повернули к дому. Панна Изабелла слегка побледнела, но весело разговаривала со всеми. Вокульский вновь успокоился. Его уже не приводила в отчаяние мысль, что панна Изабелла уезжает: он сказал себе, что увидит ее через месяц, и этого ему было пока довольно.

После завтрака подали экипаж; начали прощаться.