Болеслав Прус - Кукла

- Поверенный моего отца... От чего же это зависит?

- Я думаю, вам, кузина, не следовало бы задавать этого вопроса, усмехнулся молодой человек. - Это зависит... зависит от щедрости моей бабки.

- Вот мило! Я надеялась услышать комплимент...

- Путешественники не говорят комплиментов, ибо они по опыту знают, что под любой географической широтой комплименты только дискредитируют мужчину в глазах женщины.

- Вы сделали это открытие в Китае?

- В Китае, в Японии и прежде всего в Европе.

- И вы собираетесь применять этот принцип в Польше?

- Попробую и, если позволите, кузина, начну с вас. Ведь нам, кажется, предстоит провести время в деревне. Не правда ли?

- По крайней мере таково желание тетки и папы. Однако мне не очень нравится ваше намерение проверять свои этнографические наблюдения.

- С моей стороны это было бы лишь справедливой местью.

- Значит, война?

- Уплата старых долгов нередко приводит к миру.

Вокульский так внимательно разглядывал альбом, что у него жилы вздулись на лбу.

- Уплата, но не месть, - возразила панна Изабелла.

- Это не месть, а лишь напоминание о том, что я - ваш давний кредитор, кузина.

- Ах, так это я должна платить старые долги? - рассмеялась она. - Да, вы, путешествуя, не теряли времени даром.

- Я предпочел бы не терять его в деревне, - сказал Старский и значительно посмотрел ей в глаза.

- Это будет зависеть от способа мести, - ответила панна Изабелла и опять покраснела.

- Их милость просят пана Вокульского, - сказал Миколай, появляясь в дверях.

Разговор оборвался. Вокульский захлопнул альбом, встал и, поклонившись панне Изабелле и Старскому, медленно пошел за слугой.

- Этот господин не понимает по-английски? Он не обиделся, что мы с ним не разговаривали? - спросил Старский.

- О нет!

- Тем лучше, мне почему-то показалось, что он не очень хорошо себя чуствовал в нашем обществе.

- Вот он и покинул его, - небрежно ответила панна Изабелла.

- Принеси мне из гостиной шляпу, - сказал Миколаю Вокульский, выйдя в соседнюю комнату.

Миколай взял шляпу и отнес ее к хозяину в спальню. В прихожей он услышал, как Вокульский, сжав голову обеими руками, прошептал: "Боже мой!"

Войдя к пану Томашу, Вокульский уже не застал врачей.

- Вообразите только, что за роковое стечение обстоятельств! воскликнул Ленцкий. - Доктора запретили мне ехать в Париж и под угрозой смерти велели отправляться в деревню. Клянусь честью, не знаю, где укрыться от этой жары. Она и на вас действует, вы переменились в лице... Ужасно душная квартира, правда?

- Да, правда. Разрешите, сударь, отдать вам деньги, - сказал Вокульский, вынимая из кармана толстую пачку.

- Ага... верно...

- Здесь пять тысяч рублей, это проценты до половины января. Будьте добры проверить. А вот расписка.

Ленцкий несколько раз пересчитал кипу новых сторублевок и подписал документ. Затем, отложив перо, сказал:

- Хорошо, это одно дело. А теперь относительно долгов...

- Сумма в две-три тысячи рублей, которые вы должны ростовщикам, сегодня будет уплачена...

- Только уж извините, пан Станислав, я даром не соглашусь... Вы, пожалуйста, аккуратнейшим образом отсчитывайте себе соответствующие проценты...

- От ста двадцати до ста восьмидесяти рублей в год.

- Да, да... - подтвердил пан Томаш. - Ну, а если... а если, допустим, мне понадобится еще некоторая сумма, к кому мне у вас обратиться?

- Вторую половину процентов вы получите в январе.

- Это-то я знаю. Но видите ли, пан Станислав, если б мне вдруг понадобилась некоторая часть моего капитала... Не безвозмездно, конечно... я охотно заплачу проценты...

- Шесть. - подсказал Вокульский.

- Да, шесть... или семь.

- Нет, сударь. Ваш капитал приносит тридцать три процента годовых, так что я не могу одалживать его из семи процентов...

- Хорошо. В таком случае, не лишайте себя моего капитала. Однако... понимаете... вдруг мне потребуется...

- Изъять свой капитал вы сможете хоть в середине января следующего года.

- Боже упаси! Я не стану его у вас забирать и через десять лет...

- Но я взял ваш капитал только на год...

- Как это? Почему? - удивился пан Томаш, все шире раскрывая глаза.

- Я не знаю, что будет через год. Не каждый год случаются такие выгодные дела.

Пан Томаш был неприятно поражен; с минуту он помолчал.

- A propos, - снова заговорил он. - Что за слухи ходят по городу, будто это вы купили мой дом?

- Да, сударь, я купил ваш дом. Но через полгода я готов его уступить вам на выгодных условиях.