Микаел Рамадан: Тень Саддама Хусейна

Я серьезно продумывал вопрос о том, чтобы обратиться с просьбой о политическом убежище, и это же советовали мне люди, с которыми я жил. Срок действия моей визы истек в июне, и сейчас я - нелегально проживающий в США гражданин Ирака. Я ещё не готов открыть место моего обитания, но я мог бы легализовать мое пребывание здесь, женившись на Софи. В то же время, если я женюсь под другим именем, брак будет бессмысленным, а пока я не склонен обнаруживать мое присутствие здесь, так что женитьба и гражданство должны подождать.

Помимо того что я опасаюсь агентов Саддама, я далеко не уверен, что правительство США с сочувствием отнесется к моему затруднительному положению. В настоящее время в тюрьме Лос-Анджелеса томятся шесть иракских диссидентов, которым грозит депортация в Ирак. Все они посвятили свою жизнь свержению Саддама и, вне всякого сомнения, по возвращении в Ирак будут немедленно казнены. Один из них - доктор Али Яссин Мохаммед Карим, курдский врач, который некогда был личным врачем Ахмеда аль-Чалаби, главы Иракского национального конгресса, самой активной оппозиционной группы в изгнании.

Другой, Сафа аль-Дин аль-Батат, был одним из руководителей шиитского восстания 1991 года, последовавшего вслед за войной в Заливе. При покушении на Саддама в 1994 году он был ранен, его пытались отравить таллием, но ему удалось выжить. В моем распоряжении нет всех фактов, так как у меня нет контактов с Иракским национальным конгрессом, но, как я понимаю, правительство США решило депортировать этих людей без соответствующего судебного процесса и без права на апелляцию. Судебное дело против них не может быть рассмотрено, так как обвинения засекречены. Достаточно сказать, что эти люди были значительно более активными в борьбе с Саддамом, чем я, поэтому у меня вряд ли есть шанс остаться.

Первоначально я не собирался раскрыть роль Хашима, которую он играл в моей истории, но недавно я услышал, что он покинул Ирак и находится в Лондоне. Можно предположить, что из-за его длительной службы в госбезопасности, англичане относятся к нему подозрительно и его судьба неопределенна. Я молюсь за него.

Абдулла Юнис также давно уехал из Ирака, хотя он все ещё на Аравийском полуострове со своей женой Аминой. Он отчаянно хочет встретиться и сообщил, что готов присоединиться ко мне здесь. Надеюсь, что вскоре это можно будет устроить. Этой информацией относительно Хашима и Абдуллы я обязан Луису, с которым дважды разговаривал с тех пор, как поселился здесь. Несмотря на его скрытность, я раньше предполагал, что он работает на ЦРУ, но последовавшие события показали, что это маловероятно. Когда мы были в Ираке, он иногда поднимал разговор о том, что меня, возможно, инструктируют агенты американской разведки. Когда же я заговорил об этом здесь во время наших двух встреч, он был не склонен поддерживать разговор. Луис - загадка для меня. Я не знаю, на службе ли он в какой-то организации, или же он независимый агент, продающий свои услуги тем, кто больше заплатит. Его услуги, несомненно хорошо оплачиваются. У меня до сих пор сохранились 5 тысяч долларов, которые он дал мне при нашей первой встрече.

Из-за неопределенности относительно его самого и мотивов его действий, сейчас я рад, что не передал ему то, что узнал от Саддама о его намерениях в отношении Запада. Мне не хотелось открывать это кому-либо из-за опасения вызвать резкое осуждение со стороны ООН, с Бог знает какими последствиями. Много ночей я лежал без сна, дрожа от предчувствия возможных последствий, если Саддам начнет вендетту против западных стран. Но все-таки именно эти опасения послужили одним из мотивов того, что я решился поведать мою историю и открыть её миру. Я чувствовал, что не могу доверять правительствам или группам иракской оппозиции. У меня не было выбора, кроме как при помощи горстки своих друзей опубликовать эти мемуары, так чтобы люди во всем мире могли вынести свое собственное суждение.

Поэтому я возвращаюсь к своей последней встрече с Саддамом, когда он решил открыть мне свои зловещие планы. Мне не довелось собственными глазами увидеть содержимое папки, из которой он хвастливо зачитывал фрагменты. Я не помню мелких деталей, у меня сохранилось лишь общее представление о том, что было, по сути дела, конспектом. Позже в тот же день я записал все, что удалось запомнить моим собственным кодом. С тех пор я хранил этот документ в потайном отделении моего бумажника. Именно на основе этих заметок и написаны последние страницы этой книги.