(Джордж Байрон - Сарданапал

И есть причина. Нету в мире мужа

Достойнее, чем он - и женской страсти,

И преданности войска, и почтенья

Всех подданных, и милостей царя,

И восхищенья общего!

Сарданапал

Хвали!

Хвали, но не чрезмерно. Не хочу я,

Чтоб кто-нибудь, меня затмивший: вызвал

Все красноречье этих нежных уст.

Но ты права.

Мирра

Теперь пойдем, займемся

Твоею раной. Обопрись; поближе.

Сарданапал

Да, радость! Только рана - пустяки.

Все уходят.

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Виден Сарданапал, спящий на ложе; сон его беспокоен;

Мирра наблюдает за ним.

Мирра

(глядя на Сарданапала)

Подкралась я стеречь его покой;

Но где ж покой? Он мечется. Будить ли?

Нет, стих... О бог покоя, царь смеженных

Ресниц и сладких грез, и сна - как бездна

Глубокого! О. будь похож на смерть,

Сестру твою, недвижную, немую!

Всего счастливей мы в безмолвном царстве

Твоей сестры, где пробужденья нет...

Вновь шевелится... вновь игра страданья

В чертах лица, - так зыблет вихрь внезапный

Гладь озера, дремавшего спокойно

В тени горы; осенний ветер так

Тревожит листья блеклые, печально

Прильнувшие к родным ветвям... Не время ль

Будить его? Но нет: никто не знает,

Что видит он во сне. Страдает он?

А если явь еще больней? Тревоги

Ужасной ночи, боль от раны легкой

Вот вся причина; мне глядеть, пожалуй,

Тяжеле, чем ему страдать. Не надо:

Природа-мать сама его пусть лечит;

Я подожду, не стану ей мешать.

Сарданапал

(просыпаясь)

Нет, нет - хотя б размножили вы звезды

И дали в царство мне!.. Такой ценою

Над вечностью - и то царить не стану!

Прочь, древний ловчий первозданных тварей,

И вы, травившие себе подобных

Как зверя, вы, кровавые при жизни

И ставшие кровавыми вдвойне

Богами, коль жрецы не лгут. Ты, призрак

Прабабки, весь покрытый липкой кровью

И топчущий индийских мертвецов,

Прочь, прочь! Но где я? Где виденья? Где?..

Нет, здесь не тень! Ее узнал бы я

Средь всех теней, дерзающих являться

Из тьмы гробов, живых пугая!.. Мирра!

Мирра

Увы! Ты бледен: пот на лбу сгустился

Ночной росой... Любимый, успокойся!

Твои слова - другого мира, ты же

Царь здешнего. Приди в себя - и будет

Все хорошо.

Сарданапал

Дай руку. Да... _рука_!

Да... плоть. Схвати, сожми сильней, чтоб я

Себя собой почувствовал.

Мирра

Меня же

Твоей, как я всегда была и буду.

Сарданапал

Я чувствую. Вновь жизнь я узнаю.

Ах, Мирра! Был я там, где все мы будем.

Мирра

Царь мой!

Сарданапал

В гробу я был, где червь царит,

Цари же... Я ошибся: там, я думал,

Нет ничего.

Мирра

Да так и есть. Лишь трусам

Мерещится иное, что вовек

Не сбудется.

Сарданапал

О, Мирра! Если сон

Рисует нам все это, что ж откроет

Нам смерть?

Мирра

Не знаю, может ли она

Явить нам зло, какого жизнь сама бы

Не показала жившим долго. Если

Есть некий брег, где дух живет - живет он

Как дух, не плоть. А если там хоть тень

Телесной глины, отделившей дух наш

От неба, приковавшей нас к земле

То эта тень, чего б ни ужасалась,

Вовек не убоится смерти.

Сарданапал

Смерти

Я не боюсь. Но чувствовал я, видел

Мирьяды мертвецов.

Мирра

Я тоже: прах.

У наших ног - был некогда живым

И мучился... Но дальше: что ты видел?

Скажи, и прояснеет ум.

Сарданапал

Казалось...

Мирра

Постой: ты болен, утомлен, измучен;

Душе и телу будет вред. Попробуй

Опять уснуть.

Сарданапал

Нет, не теперь: мне больше

Не надо снов, хоть ясно мне, что видел

Я только сон. Не рассказать ли? хочешь?

Мирра

Любые сны, что смерть иль жизнь внушит,

Снесу, с тобой деля их, - в сфере мысли

Иль в яви.

Сарданапал

Мне казалось это явью:

Открыв глаза, я видел, что они

Бежали... да, бежали...

Мирра

Говори.

Сарданапал

Я видел, - нет, мне снилось, - здесь, вот здесь.

Где мы с тобой, собрались гости. Сам я,

Хозяин, быть хотел лишь гостем, равным

Всем остальным в общении свободном.

Но слева от меня и справа - вместо

Тебя, и Зама, и друзей обычных

Другие были. Слева был угрюмый

И мертволикий некто (я, казалось,

Его уже видал, но где - не знаю),

С лицом гиганта, с яркими глазами

Недвижными; до мощных плеч свисали

Густые космы, и колчан огромный

Торчал сквозь них, клубившихся, как змеи.

Пучками стрел в орлиных перьях. Кубок

Я пригласил его наполнить; он

Мне не ответил; сам я налил чашу,

Но он не взял и взор в меня вперил,