Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

И пока девица едва справлялась с сердцебиением, молодой менеджер совершал плавные пируэты на вертящемся кресле и пускал к потолку густые клубы дыма — благодаря тесту он чувствовал себя хозяином положения. Быть может, к марксистскому определению антагонистического общества следует добавить, что люди делятся также на экзаменуемых и экзаменующих?

Довольно странно, что профсоюзные и студенческие организации, одержавшие немало успехов во всех областях (автоматическое повышение в должности, распознание симуляции заболевания, запрограммированный опрос школьников, в том числе и на дому, экзаменационные комиссии в университетах), чувствуют себя безоружными, запуганными перед лицом тестов. В конце концов, не так уж много нужно, чтобы экзаменуемые добились права задавать вопросы экзаменаторам.

А может быть, дело в том, что ненавистный тест гипнотизирует и влечет к себе подсознательно: привыкли же мы во всем соперничать друг с другом — в количестве автомобильных цилиндров, в дешевизне платы за квартиру, в физической силе, в меблировке гостиных, в межсемейных перепалках радиорубрики «Гамберо», в умопомрачительных выходках наших детей.

Пока не изобретут ушной термометр для измерения степени людской одаренности, мы так и не избавимся от искушения прибегать к помощи тестов. В некоторых общественных кругах матери уже с детского возраста, как на прививку, водят своих возлюбленных чад на определение коэффициента одаренности. Либо проделывают эту операцию дома с помощью пособий Фельтринелли: достаточно разделить период умственного созревания на возраст ребенка в месяцах, умножить полученное число на сто, и в случае если результат окажется удовлетворительным, то его можно даже вышить на джинсах.

Перевод Г. Смирнова.

Реклама авиационных компаний невозмутимо твердит, что авиапутешествие настолько молниеносно, что не успевают пилот с экипажем пожелать пассажирам приятного полета, как приходится уже отстегивать ремни и готовиться к выходу.

И впрямь со скоростью девятьсот километров в час можно куда угодно долететь очень быстро. В воздухе никто из летчиков пока не бастовал, не бросал управление и не отказывался выпускать шасси. Но на земле реактивные самолеты словно налиты свинцом. Известно, какое праздничное настроение охватывает всех, когда после загрузки багажа и окончания суеты механиков и противопожарной охраны в салоне появляются стюардессы и самолет взлетает, полагаясь на одни свои крылья. Не буду описывать общеизвестные впечатления, напротив, остановлюсь на одном, более необычном случае.

Самолет Болонья-Рим должен вылетать в восемь двадцать. На самом деле вылет задерживается на два часа по техническим причинам. «Технические причины», как доверительно сообщают, — это пилоты, не успевшие отдохнуть между двумя рейсами. Ради бога, пусть отдыхают на здоровье. Мешки под глазами у пилотов наводят на меня ужас. Но разве нельзя составить расписание так, чтобы на смену уставшим приходили отдохнувшие пилоты? Оглядываю пассажиров: на одного возмущающегося приходится девять спокойно читающих газету. Индуизм — новая религия современной Италии.

Во время полета — краткое сообщение: приземляемся не в Чампино, закрытом для посадок после определенного часа, а во Фьюмичино. Стоит ли беспокоиться, если даже после двух часов опоздания ты рассчитывал уехать на своей машине, оставленной при отъезде в Чампино? «Индусы» не отрываются от газет. Но вот садимся во Фьюмичино: все бросаются к телефонам, чтобы объяснить задержку родственникам, друзьям, замминистрам, у которых вам назначен прием. Ждем багаж.

Проходит полчаса, багажа нет как нет. Даже «индусы» багровеют от нетерпения. Проходит час. Представители компании говорят: после посадки самолета они не имеют к нему никакого отношения. Советуют обратиться в другое окошко. Там советуют подойти к окну номер четыре, то есть обратно в авиакомпанию. Оттуда направляют в какой-то офис. В офисе объясняют: самолет вышел из графика, а у грузчиков обеденный перерыв. Один из пассажиров, которого того и гляди хватит удар, орет, что если ему не позволят выгрузить свой багаж, то он будет считать это нарушением прав человека. Ему отвечают, что он волен считать все что угодно, но что только сумасшедший может разрешить ему выйти на летное поле для выгрузки багажа. Впрочем, обратитесь к сержанту полиции.