Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

Джулио бездумно управлял автомобилем, хотя в увеличившемся потоке машин делать это стало труднее. И вновь мысленно он готовился к предстоящему интервью с министром: «Соблаговолите, ваше превосходительство… Покорно благодарю, ваше превосходительство… Еще один вопрос, ваше превосходительство…» Завтра это интервью появится на первой странице журнала «Крылья», оно займет свое место среди других статей, посвященных авиационной промышленности, среди статистических данных, касающихся производства самолетов в различных странах мира, среди снимков четырехмоторных трансконтинентальных авиалайнеров, туристических и спортивных аэропланов, среди фотографий кинозвезд, стоящих на трапе самолетов в аэропортах Нью-Йорка, Токио, Лондона… «Граф Гуальтьеро Берарди ди Роккавива, знаменитый ас нашей спортивной авиации, сфотографирован на выставке рядом с самолетом „С-13“; граф восторженно отозвался о технических данных этой машины, которые превращают ее в один из самых совершенных летательных аппаратов нашего времени».

У графа Джулио уже взял интервью: «Собираетесь ли вы, ваше сиятельство, приобрести эту новую машину?.. В каких воздушных состязаниях вы намерены участвовать в этом году?.. Каким самолетом вы пользуетесь в настоящее время для ваших личных нужд?.. Ваши впечатления от Международного авиационного салона?..»

Каждую минуту длинная вереница автомобилей останавливалась. Очень редко какая-нибудь машина сворачивала на перекрестке: почти все они направлялись к авиационной выставке. По вечерам отмечался особенно большой наплыв посетителей: выставочные залы с подвешенными к потолку самолетами походили на павильоны луна-парка. Декоративный башенный прожектор бороздил небо лучами: он был установлен посреди городского сада в окружении множества столиков, среди которых ловко скользили официанты, разнося на подносах прохладительные напитки. Из громкоговорителей доносилась легкая музыка, перемежаясь с голосом, рекламирующим различные воздушные рейсы. Красивые девушки в костюмах стюардесс, сидевшие в киосках авиакомпаний, выдавали различные справки, сопровождая их обворожительными улыбками. Джулио уже побеседовал с некоторыми из них. Все они страстно мечтали о том, чтобы их сфотографировали, но ни одна ни разу в жизни не поднималась на борт самолета. Поздно вечером они брели к себе домой с гудящими от усталости ногами, то и дело облизывая пересохшие, потрескавшиеся от дежурных улыбок губы… Сейчас министр, должно быть, уже приехал на выставку и начал обходить павильоны. Джулио бросил взгляд на часы: он потерял слишком много времени в ресторане. Если министр ускользнет, Лучано ему этого вовек не простит. Но Джулио ничего не мог поделать: выбраться из дорожной пробки было невозможно.

Возле очередного светофора вереница автомашин в сотый раз остановилась. Джулио вдруг захотелось, чтобы произошло что-нибудь из ряда вон выходящее: автомобильная катастрофа, государственный переворот, землетрясение. Тогда можно было бы не ехать на авиационную выставку и не брать интервью у министра! «Позвольте, ваше превосходительство… Каково мнение вашего превосходительства?.. Покорно благодарю, ваше превосходительство…» Пока мотор работал вхолостую, Джулио нервным движением включил радиоприемник, и тут же из динамика послышался шквал аплодисментов.

«Венский филармонический оркестр под управлением маэстро Герберта Караяна исполнит концерт для фортепьяно с оркестром ми-бемоль мажор, опус семьдесят три Людвига ван Бетховена. Солист Эдвин Фишер».

На светофоре зажегся зеленый, и машины разом тронулись с места. Джулио прибавил звук, из радиоприемника хлынули громкие аккорды рояля: казалось, Фишер сидит за своим инструментом тут, в багажнике автомобиля. Джулио прикрыл глаза; теперь он различал только красные огоньки передней машины. Оркестр подхватил музыкальную тему, начатую пианистом. Джулио машинально следил за красными огоньками, горевшими впереди. Теперь у него было такое чувство, будто он очутился ночью в густом лесу и прислушивается к шуму водопада. Он отчетливо видел, как пенится вода, и даже различал мельчайшие серебристые брызги — музыкальные ноты, что вспыхивали на мгновение, точно искры света во тьме… Красные огоньки передней машины начали отодвигаться все дальше и дальше. Джулио открыл глаза, нажал на акселератор и догнал удалявшийся автомобиль. Потом снова прикрыл веки и вновь услышал шум водопада, и опять музыкальные ноты стали вспыхивать в мозгу светящимися жемчужинами. Когда оркестр подхватывал лейтмотив, вся темная лесная чаща вздрагивала, как будто под порывами сильного ветра. Красные огоньки передней машины то и дело стремительно удалялись, и всякий раз Джулио, широко раскрыв глаза, устремлялся за ними в погоню. Наконец он различил перед собой площадь, где находился авиационный салон: на ней уже скопилось множество машин, тщетно искавших места для удобной стоянки. На тротуаре перед зданием салона был выстроен взвод карабинеров в парадной форме — значит, министр уже прибыл и вошел внутрь.