Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

— Конечно, не продают! — ловко притворившись, будто он не расслышал, воскликнул старик. — Я знаю, да и кто этого не знает, что господин герцог даже булавки из своего дома не продаст. Верно я говорю, господин герцог? — спросил он, ожидая одобрения патриция, которое придало бы ему уверенности, но герцог остановил его:

— Не предают и не продают. Никому и никогда! — повторил он.

— Ну что вам стоит, — умолял синьор Гульельмо, улыбаясь своим беззубым ртом. — Гость только взглянет на библиотеку, это займет всего каких-нибудь четверть часа. А я, раз уж вы боитесь, посторожу.

— Невозможно! — воскликнул герцог самым громким голосом, какой он смог извлечь из своей хилой груди. — Поймите же, это невозможно!

— Но почему? — спросил старик с обидой и даже с вызовом.

— Потому что я ее замуровал! — крикнул герцог через приоткрытую дверь.

— Замуровал? Как это — замуровал? — подозрительно переспросил синьор Гульельмо. А может, просто делал вид, будто не понял, чтобы получить от герцога более подробные объяснения.

— Велел воздвигнуть вокруг библиотеки каменную стену. Никто ее больше не увидит и не запустит в нее руки, пока я жив! — отрезал герцог.

Он вытолкнул из проема ногу синьора Гульельмо и захлопнул дверь перед самым его носом.

— Черт возьми, как он рассвирепел! — воскликнул старик, подойдя ко мне. — Неплохо господин герцог нас принял, — добавил он с усмешкой, — не правда ли? Впрочем, мы это заслужили! Ей-ей, заслужили!

Он раскурил трубку и не спеша, по слову после каждой затяжки, так, словно дым помогал ему думать, развернул передо мной совершенно детективную историю, в которой вычитанные где-то приключения причудливо переплелись с городскими преданиями.

— Понадобился такой урок, чтобы все снова всплыло в памяти… Слыхали, замуровал! Несчастный глупец! Но что ему оставалось делать после всего, что тогда случилось?

Он выдержал паузу, ожидая моих вопросов, но я молчал. И тогда, глубоко затянувшись, он возобновил свой рассказ.

— После бегства жены, кстати, подобная же история произошла и с доктором, но герцогиня была очень красивая женщина, не то что докторша — не понимаю, как она могла понравиться кому-нибудь, кроме своего жалкого мужа… Так вот, герцогиня сбежала из дому, и представляете, сколько в городке было разговоров об этом ее романе, который каждый из нас не прочь был пережить… Словом, бедный господин герцог, опозоренный и убитый горем, попытался как-то исправить непоправимое. Он поехал к жене и убедил ее вернуться домой. С возлюбленным ее он воевать не стал, а пообещал ему в обмен на жену уйму денег — сколько тот попросит, столько он и даст. Ну а когда жена вернулась, что он сделал? Довел ее до могилы меньше чем за год. И убивал так медленно, незаметно, что властям не удалось даже привлечь его к суду. В теле бедной госпожи герцогини, истерзанном сначала ядом, а потом вскрытием, не нашли малейших следов этого самого яда… А возлюбленный, думаете, он получил хоть что-нибудь? Ни гроша. Вот так и пропал Данте из Фолиньо… Вы в этих вещах разбираетесь и, конечно же, знаете, что означает — Данте из Фолиньо.

— Очевидно, речь идет об одном из самых ранних и драгоценных изданий «Божественной комедии», отпечатанном в тысяча четыреста семьдесят втором году в Фолиньо.

— То-то и оно! В наших краях. Вот и посудите, где же, как не в этих местах, могла находиться инкунабула, как вы ее называете.

— Что же все-таки случилось с этой инкунабулой?

— Исчезла.

— Ну, знаете, это просто городской порок! — В этом восклицании прорвалась наружу моя долго копившаяся в душе ярость.

— Не стоит преувеличивать, не валите все в одну кучу. Здесь есть немало достойных людей, которых грех смешивать с разными проходимцами.

— Да, разумеется, но расскажите, как пропал Данте.

— Очень даже просто. Ко мне пришел один человек, ну, вроде вас, и сказал, что хочет купить какую-нибудь богатую библиотеку. Я знал, что герцог сидит на мели, он потратил целое состояние на адвокатов, и что же я сделал? Привел его к герцогу! Начался осмотр библиотеки. Покупатель пробыл там целый день, составлял списки, что-то подсчитывал. В конце концов он назвал мизерную сумму, с тем чтобы сделка заведомо не состоялась, и потом сказал, что вернется через несколько дней с более определенными предложениями. Когда мы вышли из дома герцога, знаете, что этот хитрец придумал. Вручил мне пакет, завернутый в газету.

— В этом пакете мои вещи, но так как на ночь я здесь не останусь, принесите их, пожалуйста, к автобусной остановке.