Чарльз Сноу - Наставники

Найтингейл упорно молчал. Браун вел легкий, ни к чему не обязывающий разговор о спортивных успехах наших студентов, но постоянно посматривал на застывшее, словно защитная маска, лицо Найтингейла.

- Когда вы последний раз видели весенние гребные гонки? - вдруг спросил Найтингейла Кристл.

- У меня нет на это времени, - ответил Найтингейл. До сих пор он не произнес ни одного слова.

- Вы ведете нездоровый образ жизни, Найтингейл, - с неподдельным сочувствием проговорил Кристл. - Пойдемте-ка со мной в следующую субботу посидим на бережку канала, посмотрим. Это, знаете ли, очень полезно для здоровья.

- Как-нибудь обойдусь без ваших забот, - буркнул Найтингейл. Сегодня он даже не старался быть вежливым.

- Вы всегда так отвечаете, - сказал Кристл. - А вот попробуйте-ка, послушайтесь хоть раз моего совета.

Во взгляде Найтингейла не отражалось никаких чувств: слушая безмятежно спокойный голос Брауна и отрывистые реплики Кристла, он прекрасно понимал, о чем они вскоре заговорят, но деваться ему было некуда.

Льюк ушел сразу после обеда. Он все еще трудился как каторжник и объяснил нам, что ему надо обработать результаты последних опытов. Его деликатность всегда поражала меня; но я так и не понял, догадался ли он в тот вечер, что мы хотим поговорить с Найтингейлом наедине. Браун сказал:

- Ну, а у нас составилась прекрасная небольшая компания.

Он заказал бутылку кларета и сел на председательское место. Найтингейл уже встал из-за стола. Он шагнул к двери. Он собирался уйти, даже не попрощавшись. Мы переглянулись - как раз в это мгновение он, стоя у двери, посмотрел на нас, резко остановился, вернулся к столу и с вызывающим видом сел по правую руку от Брауна. В его осанке вдруг появилась какая-то злобная внушительность.

Мы разлили вино, и Браун, согревая в ладонях свой бокал, небрежно спросил:

- Джего нет обедает последнее время в колледже? Я не видел его всю неделю.

- В те дни, когда я здесь обедал, его не было, - ответил я.

- На этой неделе я обедал в колледже только один раз, - сказал Кристл. - И Джего в тот день не появлялся.

Найтингейл молча размешивал свой кофе.

- А вы его видели? - обратился к нему Браун.

- Нет.

- Кстати, я все собирался у вас спросить, - по-прежнему беззаботно проговорил Браун, - что вы теперь думаете о выборах ректора?

- А вы?

- То же, что и раньше, разумеется, - сказал Браун. - Собираюсь поддерживать Джего и считаю, что никто из членов Совета не справится с этой работой лучше, чем он.

- Так уж и никто?

- Именно. К тому же я, как и вы, взял на себя совершенно определенные обязательства...

- Обязательства? - перебил Брауна Найтингейл. - Вы, значит, считаете, что если я однажды свалял дурака, то теперь до конца жизни буду связан по рукам и ногам? Так вот, объявляю вам, что я поумнел и не собираюсь поддерживать Джего!

- Жаль, очень жаль, - сказал Браун. - Но, может быть, мы...

- И объявляю вам, что у моля есть для этого серьезные причины. Да-да, я очень рад, что вовремя одумался. Вы хотите заставить меня голосовать за человека, который еще до выборов... когда еще жив нынешний ректор... ведет себя так, как будто его уже избрали? Да что там он - его жена уже готова лопнуть от чванства! - Найтингейл перевел дыхание и заговорил еще озлобленней: - Вы хотите, чтобы я поддерживал его вместе с людьми, которые позорят наш колледж?

- Это кто же позорит колледж? - возмущенно спросил я.

- Да хотя бы ваш друг Калверт!

- Ну, Калверт-то, конечно, не вам чета... - начал я.

- И разные другие, которые живут отдельно от своих жен. Не знаю уж, для чего им понадобилось...

- А ну прекратите, Найтингейл! - рявкнул Кристл, прежде чем я успел заговорить. - Вы слишком много себе позволяете. А я не желаю это терпеть понятно?

Найтингейл, белый как мел, откинулся на спинку стула.

- А я очень рад, что сказал вам, почему не хочу голосовать за Джего! выкрикнул он.

Со злостью глядя на Найтингейла и стараясь успокоиться, я думал, почему же он все-таки примкнул к партии Кроуфорда. Его терзали зависть и отчаяние. Кроуфорд, небрежно рассказывая об Обществе, словно это был клуб, в который он вступил без всякого труда, постоянно бередил кровоточащую рану Найтингейла - тот слушал его, как слушает отвергнутый любовник своего удачливого соперника. Найтингейла приводили в исступление Кристл и Браун, счастливые, преуспевающие, умело руководящие жизнью колледжа, миссис Джего с ее вопросами о количестве комнат в Резиденции и разговорами о балах для студентов-выпускников, Рой Калверт, который так правился женщинам... Найтингейл все время страдал. Причем страдания ничуть не облагораживали его чувств, а поэтому он мучился постоянно и почти невыносимо - ведь благородство хотя и не облегчает страданий, но все же помогает их переносить, - мучился подло, мелко, как крыса, всегда ожидающая удара и готовая укусить. Он не знал, что на свете существует самоотверженность, не догадывался, что можно относиться к себе с иронией. Всегда внутренне ощерившийся, он чувствовал облегчение, только измышляя способы мести своим "притеснителям". Ему даже не приходило в голову, что человек может быть уверенным, спокойным и свободным.