Родди Дойл - Падди Кларк в школе и дома

— Anois [14] Сию минуту (ирл.) .

Мы стали доставать тетради. Мои все были обёрнуты в обои, которые остались у тети Мьюриэл после ремонта в ванной. Она тогда отдала папане рулонов десять одинаковых обоев, а папаня пошутил:

— На целый Тадж-Махал обоев накупила.

— Ш-ш-ш, — шикнула маманя.

У меня был пластмассовый трафарет для имён и названий. Патрик Кларк. Класс мистера Хеннесси. Английский язык. Руками не трогать.

— Этот ряд и этот, — велел Хенно, — принесите тетради. Seasaígí suas [15] Встаньте (ирл.) .

Мы сдали тетради Хенно, а он преспокойно подсунул их под передние ножки стола, чтобы изображение на экране было ровное.

Учителя стояли сбоку по двое-трое и шикали на нас весь фильм. Приваливались к стене; кое-кто покуривал. Одна мисс Уоткинс ходил вокруг дозором, но ни разу никого не поймала: стоило ей шагнуть в проход, как голова её чётко вырисовывалась, застя экран, и мы шумели:

— Не заслоняйте! Ну, не заслоняйте, пожалуйста!

Если день стоял солнечный, происходящего на экране, по большому счёту, было и не разглядеть — такие жиденькие висели на окнах шторы. Мы кричали «Ура!» каждому облачку, закрывшему солнце, и свистели ему вслед, когда оно уходило. Случалось, мы не смотрели фильм, а слушали, и всегда знали, что творится на экране.

Как обычно, показали пару-тройку мультиков про дятла Вуди. Я тоже умел издавать клич дятла Вуди.

— Тихо! — кричал учитель, — Перестаньте!

Рано успокоились. Когда мультики про Вуди подошли к концу и начались «Три козла отпущения», в кинозале остались только Хенно, мистер Арнолд и мисс Уоткинс. Дятел Вуди бередил мне горло, но дело того стоило.

— Я знаю, что это вы, Патрик Кларк.

Мисс Уоткинс разглядывала нас, как преступников на опознании, но ничего подозрительного не находила.

— Только попробуйте ещё раз.

Я дождался, пока она не уставится прямо на нас и попробовал ещё раз.

— Уаа-ках-ках-ках-кех-кух…

— Патрик Кларк!

— Это не я, мисс.

— Это птичка на картинке, мисс.

— Вы застите, мисс!

— Ой, а я вижу, как по мисс вошки-блошки бегают!

Она, по-прежнему застя луч проектора, подошла вплотную к Хенно, однако тот не соизволил остановить сеанс.

— Уаа-ках-ках-ках-кех-кух…

«Три козла отпущения» мне тоже нравились. Иногда крутили «Лорела и Харди», но мне больше нравились «Три козла отпущения». Некоторые называли их просто «Три козла», но я знал, что правильно: козлы отпущения, мне папаня сказал. Фильмы про них было почти невозможно пересказать: сплошной галдёж и лупцуют один другого. Звали козлов отпущения Лэрри, Мо и Кудряш. Подражая им, Кевин нажал мне на глаза пальцами — мы все вместе гуляли на пустыре за магазинами, — и я лишился зрения. Ослеп и даже не понял от боли, что ослеп. Глаза не открывались, и всё. Голова болела всеми головными болями разом: и болью от быстро слопанного мороженого, и болью гибкой ветки, когда двинут веткой промеж глаз. Я прижал к лицу ладони и не отнимал. И дрожал мелкой дрожью, как сестрёнка Кэтрин, когда уже с час поплачет-покричит. Притом дрожал против своего желания.

Я даже не соображал, что ору как резаный, это мне после рассказали. Ну, доложу я вам, и струсили же все, и забегали же! После, когда я наткнулся плечом на гвоздь, торчавший из стойки ворот, тоже орал как резаный, но совершенно сознательно, понимая, что выгляжу идиот идиотом. А тут я катался по мокрой земле и вопил, и наплевать мне было, как это выглядит со стороны. Вернулся с работы папаня. Маманя тут же рассказала ему, и он отправился к Кевинову папане разбираться. Я следил за ним из окошка спальни. Вернулся, но ничего не рассказывал. Кевин не знал, что обсуждают его папаня с моим, и готовился к смерти, особенно, когда разглядел фигуру моего папани сквозь стеклянную дверь прихожей. Но никто его не стал убивать, даже ругаться не стал. На следующий день за чаем я рассказал папане, как Кевин струсил. Он нимало не удивился.

Глаза у меня сделались красные. И фингал вдобавок.

Самое лучшее в «Трёх козлах отпущения» было то, что их показывали без перерывов. Чтобы поменять плёнку на новую, Хеннесси отматывал назад старую. На белом экране возникали небольшие цветные всплески, и раздавался странный звук: это плёнка щёлкала по пустой катушке. Перематывал Хенно целых сто лет, а сегодня все двести.

Включился свет, чтобы Хенно понял, где неполадки, и мы все повскакивали. Играли в цыплака: кто первый сядет, тот и цыплак.

Однажды на киносеансе у Злюка Кэссиди случился эпилептический припадок, и никто не обратил внимания. Шёл фильм «Викинги». Погода стояла пасмурная, так что этих «Викингов» мы посмотрели от начала до конца. Злюк рухнул с кресла, но мы подумали, это он поползать по полу решил. Фильм был обалденный, наверное, самый лучший в моей жизни. Мы громко топали, чтобы Хенно поторопился со второй плёнкой. И только тогда заметили Злюка.