Бердыназар Худайназаров - Люди песков (сборник)

— Так не годится, Анкар-ага. Мирить надо с открытой душой.

— Это конечно. Ладно, схожу потолкую. Только для тебя, Санджар. А ведь чуяло мое сердце, что неспроста ты меня в райцентр заманил!..

Анкар-ага пришел в кибитку Вейиса утром. Женщины только что позавтракали. Гыджа завязывала платок, собираясь идти на склад; Шекер убирала посуду. Ответив на приветствие, они с тревогой смотрели на раннего гостя.

— С добром ли пришел, Анкар-ага? — спросила наконец Шекер, не выдержав долгой паузы.

— С добром, с добром, — успокоил Анкар-ага. — А ты, дочка, на работу?

— На работу, — ответила Гыджа, не спуская с гостя настороженного взгляда. — Продукты надо отпустить бригадирам.

— Так, так… От Вейиса письма-то получаете?

— Нет. — Шекер горестно вздохнула и поднесла к глазам кончик платка. — Как сквозь землю провалился: ни единой весточки за полгода.

— Понятно. А ты, дочка, иди себе… — Анкар-ага строго посмотрел на Гыджу. — Мы тут с Шекер посидим потолкуем…

Женщина молча кивнула, подошла к двери, нагнулась уже и вдруг резко обернулась:

— Анкар-ага! Что вы знаете о Вейисе? Не просто ведь так пришли. Скажите, жив он?

— Жив.

— А что с ним? Он ранен? В госпитале? Почему не писал так долго? Скажите, Анкар-ага, не скрывайте от меня ничего! Ведь я… Это все неправда, что про меня плетут! Молоком матери клянусь!

— Успокойся, дочка, — сдержанно сказал Анкар-ага, не глядя на Гыджу. — Клясться молоком матери не следует. Я и так верю. А Вейис жив. Жив и здоров. Санджар видел его на прошлой неделе. В пограничных войсках служит. Здесь, совсем рядом.

— Рядом? — изумленно воскликнула Гыджа. — Рядом? Знает, что мы здесь, и не написал, не приехал!..

Она бросила взгляд на свекровь, потом на старика, губы у нее дрогнули, она выбежала из кибитки.

Анкар-ага неодобрительно посмотрел вслед, прошел на переднее место и, удобно расположившись на кошме, стал рассказывать обомлевшей от радости Шекер все, что узнал от Санджарова.

Паша велел мне зайти после школы к Анкару-ага — забрать лопаты, которые наши женщины принесли ему вчера починить. Он у нас теперь и плотник и слесарь: лопаты насаживает, черенки выстругивает, насечку на серпах делает; в клетушке за кибиткой настоящую мастерскую открыл. Со всего селения несут теперь инструмент к нему. Довлиханов приказал трудодни ему выписывать — четыре трудодня за неделю.

Лопаты оказались не готовы. Сначала я решил, что это Нунна-пальван помешал Анкару-ага своими разговорами: сидит болтает — другого такого болтливого старика во всем районе не сыщешь, — а получилось и того хуже: он тоже принес чинить лопаты и, конечно, сунул без очереди.

— Анкар-ага, — осторожно напомнил я старику, — наши лопаты у вас с вечера лежат.

— Знаю, сынок, знаю. Видишь, пальван-ага пришел, сел и сидит. Не уйду, говорит, пока не починишь.

— Ничего, — проворчал Нунна-пальван, — Еллы мне уступит. У хлопководов страда еще не настала. Сейчас пока нас будут подгонять.

Я пристроился в сторонке и стал терпеливо ждать, изредка поглядывая на Анкара-ага. Старик сидел на самодельной табуретке и стругал черепки для лопат; прищурит один глаз, проверит, ровно ли остругано, и дальше давай.

— Ты настоящим мастером заделался, — подшучивал над ним Нунна-пальван. — Даже передник завел. Тебе бы теперь очки, как у Поллыка.

— Очки мне ни к чему. Седьмой десяток скоро, но на глаза не жалуюсь. Поглядим, что дальше будет. А ты, сосед, на базар вскорости не собираешься?

— Надо бы, пока за яровую не взялись. Начнется сев — не уломаешь председателя.

— Что покупать-то надумал?

— Ишачка надо бы сторговать.

— Смотри! — Анкар-ага усмехнулся. — Живностью решил обзаводиться? Для начала ишачка, а там, глядишь, и коровку приведешь. Хозяином становишься!..

— И не говори, — благодушно согласился Нунна-пальван. — Когда это было, чтоб я с лопатами возился? Заседлали иноходца — не вырвешься!..

— Знаешь, — уже серьезно заговорил Анкар-ага, — мне здесь жизнь в общем-то нравится. И работа по мне. Жалко только, что все со старьем возиться приходится — починишь, а завтра они опять пополам…

— Ничего, кончится воина, все танки на лопаты перекуем! Пригонят тебе сюда целый танк, сколько из него лопат выйдет? Все село завалишь…

— Правильно: расплавлю и буду лопаты лепить, как лепешки из теста. Да… А все-таки удивляюсь я тебе, пальван: как это ты осесть на месте смог? Тянет небось в степь?

— Находит иногда: бросил бы все да с ружьишком в пески!.. А то и не в пески можно: тут тоже охота славная, птицы в камышах видимо-невидимо…