Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади

- Тоже мне беда, - улыбнулась Кати.

- То есть как? - удивился Нипернаади. - Это ли не беда — сначала сын его женился, теперь старик по всему уезду с разговорами о свадьбе болтается? Отводят мой скот на ярмарку, делают деньги, пьют, горланят дни и ночи напролет. Почему я должен терпеть все это? Мне-то куда податься, когда чужих людей полон дом? Куда дену свою Кати? Были бы они хоть воспитанными людьми, так эти же о приличиях и слыхом не слыхивали. Такая пошла прислуга — хвастают, куражатся, распоряжаются, живут прямо как у себя дома. Дядя, тот уже хозяином себя величает, только и знает: «Мой хутор да мой хутор!» Я ему покажу, где его хутор!

- Не злись, Тоомас, - примиряюще произнесла Кати. - Старый человек — пусть похвастает!

- Ты думаешь? - смягчаясь, спросил Нипернаади. - Но ты знаешь — они даже кровати в заднюю комнату перетащили.

- А почему бы не перетащить и не разыгрывать из себя хозяев, если настоящий хозяин по свету бродит? - сказала Кати.

- А зачем они моего быка на ярмарку свели? - упорствовал Нипернаади.

- Наверное, думали, что имеют какое-то право, - ответила Кати. - Ты им не задолжал?

- Задолжал? - переспросил Нипернаади и задумался. - И правда, немного задолжал. Старик мне часто помогал деньгами и работой. В прежние времена, когда я был еще молод, я любил транжирить. Жил в городе, а там деньги летят знаешь как?! Но теперь я решил рассчитаться, выясню все свои отношения со стариком, а потом начну новую жизнь.

Как ты думаешь, Кати, новый дом нам надо построить? Старый уже разваливается, да и тесноват он. Лучше всего — поставить его вон на том пригорке — оттуда всю округу видно. Выстроим себе дом из свежетесаных бревен, большой, просторный. Там и ручеек бежит, в нем Кати каждый вечер будет ноги мыть. Что ты на это скажешь? И еще я так думаю — надо вызвать сюда твоих братьев и сестер, на хуторе и хлеба и работы хватит всем. Как подумаю про малыша Пеэпа, так и вижу — он улыбается и машет руками. Он так хотел коровку, большую рыжую коровку. Привезем его сюда, и будет у него вон сколько рыжих коров — пусть всех считает своими! А матушка не хотела ничего, только и сказала: на свадьбу позовите! А ты, Кати, смешная, коровами любуешься да полям радуешься, а о свадьбе пока и слова не сказала. Современные девушки, Кати, делают так: ткнут пальцем в какой-то день в календаре и говорят своему милому: наша свадьба будет тогда-то, и дело с концом! Вот как они говорят, уж я-то знаю, что это за щебетуньи-пташечки. А ты ничего не говоришь, смотришь и помалкиваешь. И мыслями ты где-то совсем не здесь: среди коров, в полях. И твои волосы облиты осенним солнцем.

- Да у меня и башмаков-то нет, - улыбнулась Кати, - где мне о свадьбе говорить!

- У тебя правда нет башмаков? - удивился Нипернаади. - Ночи-то уже холодные, скоро и снег ляжет, а тебе даже обуть нечего! Тут, Кати, ничего не остается, как ехать в город. Привезем тебе туфли и юбки, платки и пальто и шикарную шубу. И еще вот что я думаю — надо будет купит два таких кольца, одно тебе, другое мне, и чтоб эти кольца были из чистого золота, и чтобы потолще, пошевелишь вот так пальцем, и сразу почувствуешь, что на нем серьезная штуковина. Ох, как я хочу накупить тебе кучу прекрасных вещей, чтобы ты не думала, будто я жадный и мне жалко денег.

Он разошелся, стал жестикулировать:

- Видишь, Кати, каким прекрасным может быть дом! В свете осеннего солнца желтеют леса и поля. Постой, ты слышишь?... Это дикие гуси, они летят на юг. Слышишь, как они перекликаются — га-га, га-га! Зима в этом году будет ранней. Раз дикие гуси полетели, - холода не за горами, надо спешить хлеб убирать. А может, они еще не улетают, а просто кричат себе над озерами, семьи свои созывают? Ну и пусть — ссыпем хлеб в закром, а когда снег завалит наше подворье, заживем под снегом, как медведи в берлоге, ты будешь жужжать своей прялкой, а я — раздумывать о былом. Мне есть над чем поразмыслить, о чем подумать. Эх, избавиться бы только от этого треклятого дядюшки!

Вскочив нетерпеливо, он сделал несколько шагов, вернулся.

- Отчего ты молчишь? - укоризненно спросил он Кати. - Сидишь, словно воды в рот набрала.

- Осенью солнце уже не греет, - ответила Кати. - И одета я не так уж тепло. Даже платок забыла.

- Неужели у тебя нет даже платка?! - воскликнул Нипернаади. - Бедолага, что же ты сразу не сказала, пошли домой. Я тут распустил язык, а ты слушаешь и мерзнешь. Нет, Кати, так не годится, надо прямо на этих днях съездить в город. А пока отыщу тебе что-нибудь в доме. Там непременно что-нибудь да найдется, может, даже юбка шерстяная, старые сапожки подвернутся. А сейчас беги — нам уже давно пора обедать.