Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади

А Нипернаади продолжал:

- Оно ведь как заведено — деньги любят деловых ребят. Но если уж потекут, то не остановишь. И тогда знай подставляй мешок побольше, чтобы они текли привольно и мимо не падали. А там не за горами то время, когда вы наденете шикарные пиджаки и придете взглянуть, как живут-поживают старые друзья и знакомые. Тут вы, понятно, скупите хутора всех этих Истуканов, Сипкулей- и Дырамаа со всем движимым и недвижимым барахлом, разумеется, шика ради, для забавы, чтобы все эти хуторские земли слить и устроить приличную усадьбу. На берегу озера можно будет построить шикарные апартаменты, а на том холме — хорошую текстильную фабрику. Истуканы и Сиркули, которые тем временем уже спустили денежки, за свои хутора полученные, пойдут к вам батраками, надсмотрщиками, конюхами или еще кем-нибудь. Вот тебе и Ныгикикасы!

- Отличный план, просто замечательный, - с наслаждением произнес Пеэтрус, - нам позарез большие деньги нужны, чтобы натянуть нос всем этим недоделанным. Я бы, черт возьми, всех их зазвал в трактир и напоил бы за свои пречистые до смерти!

- А я бы для начала нанял здоровяков и оборванцев, чтобы они задали им по первое число! - высказывается Ионатан.

- И нахлобучка от пастора не помешает, - добавляет Паулус, - интересно, сколько пастор взял бы за то, чтобы врезать как следует с кафедры Истукану?! Что-нибудь вроде того, мол, дрожи, трепещи, беспутный отпрыск рода человеческого, врата ада разверзлись перед тобой, словно пасть разъяренного быка. Я, Истукан, наслышан, что ты беспутничаешь, нарушает сон невинных девиц, что напиваешься, как последняя свинья! Да низвергнется на тебя огонь и пепел, пусть запаршивеет весь твой скот! Позор тебе, старый прохвост, побируха несчастный! - Да, такая вздрючка с кафедры совсем не помешает. Представляю, как вытянулась бы физиономия у этого богобоязненного старикашки. За такое дело я готов заплатить, и как следует заплатить!

- Теперь мать по-быстрому похороним и айда отсюда! - выпалил Ионатан. - А что если завтра же отнести ее в часовню?

- Нет, так не годится, - возразил Пеэтрус, - покойник три дня должен лежать в гробу, и только потом можно им распоряжаться. Да и не горит у нас ничего, можно и потерпеть денек-другой.

- Это верно, - согласился Паулус, - нужно еще все обмозговать, да и с хутором пока дело темное. Кто же будет на хуторе, когда мы уедем?

- Понимаете, - объяснил Нипернаади, - раз уж я оказался здесь и мне стало вас жаль, то я могу, недолго, правда, посмотреть за этим хутором. Сами понимаете мне это — ни уму ни сердцу. Но на первых порах, думаю, смогу вам помочь, пока не подыщется толковы арендатор или испольщик. Но батраков надо будет нанять, сторговать хозяйку — с этим я, наверное, управлюсь. Вот так-то, дорогие. А развернете удачно свое дело — в это я верю как в самого Господа бога! - тогда можете все устраивать, как захотите. Главное, чтобы вы смогли поскорей отсюда уехать.

В черном небе зажглись звезды. Поперек Млечного Пути, словно огромный корабль, встало облако, желтое от выплывающей луны. Ближний лес дышал жарой и смолистым духом. Какая-то птица вскрикнула во сне, испуганно поднялась, потом снова тяжело опустилась на дерево. Мерцающим серебром отливало озеро, мучимые жаждой деревья мочили в нем ветви. По ту сторону озера ухала сова, по-над водой будто стая ласточек кружили летучие мыши. С хутора все еще доносились песнопения и молитвы. Кто-то мрачным голосом читал библию, будто молотом отбивая каждое слово.

И вдруг Нипернаади почувствовал, что хватит с него разговоров. Он устал от долгих рассуждений. Воодушевление иссякло, запас слов исчерпался. Он провел рукой по мокрому лбу и встал. Да какое ему дело до всего этого, всех этих Истуканов и Сиркулей, братьев и хутора. Пусть поступают как хотят, его это не касается.

- Пора на боковую, - сонно произнес он. - Вы тут думайте, мозгуйте и решайте, а завтра мне скажете.

Он приподнял шляпу, взял стоявший у стенки каннель и полез на сеновал.

Оттуда еще какое-то время доносилось тихое теньканье струн.

Наутро его разбудил Ионатан.

- Решено, - радостно сообщил он. - Всю ночь рядили и спорили, а под утро поладили. Мы бы не толковали так долго, да все этот Паулус, он у нас человек особенный, не то чтобы он был против, но он любит судить и рядить подолгу. И ничего с им не поделаешь. А теперь договорились до того, что я уже и объявление в газету послал, мол, Ионатан Ныгикикас с хутора Кроотузе Викавереского уезда хочет за большие деньги купить настоящую мартышку. Мы так подумали, что без мартышки это дело не пойдет. Чтобы у деревенского человека денежки выманить, одной картины мало, ему ведь не только увидеть, ему и пощупать надо. А с хутором решение такое — владей и управляй ты им прямо с сегодняшнего дня.