Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади

- Все мечтаешь, фантазерка ты и мечтательница! - разочарованно произнес Нипернаади.

- Как и ты со своей Катариной Йе и ее флотилией, - улыбнулась Марет.

Тут Нипернаади сердито покосился на нее и уязвлено спросил:

- Уж не думаешь ли ты, что мой рассказ про Катарину Йе сплошные выдумки и надувательство?

- Конечно же, думаю, - отозвалась Марет.

- Тогда ты и впрямь дрянная девчонка, - обиделся Нипернаади. - Ни во что ты не веришь, нет у тебя ничего святого. Ты, видно, насмехаешься надо мной, и моя бедность тебя только веселит. Я от чистого сердца поведал тебе о самых тайных своих намерениях, еще ни одному человеку не рассказывал я о своей чудской тетушке, только тебе как своей возлюбленной рассказал правду, а ты смеешься!

Он снова зашагал по комнате, возбужденный, сердитый, на лбу его вдруг появились глубокие морщины.

- Черт-те что, - сердито воскликнул он, - значит, ты не желаешь в это верить! Придется мне сегодня же написать тетушке, чтобы прислала сюда какое-нибудь судно с грузом, тогда увидишь, что я говорю одну лишь правду!

- Но ведь реки замерзли, - сказала Марет, - и кораблям сюда уже не добраться.

- Реки замерзли, - печально повторил Нипернаади, - и кораблям сюда уже не добраться. А знаешь что, Марет, поехали со мной, сама увидишь, какие корабли там на Чудском озере. Решено, не возражай, ты едешь со мной. Сама убедишься, что я ничего не сочинил, есть и тетушка, и суда, и сети, есть лодки, есть капитаны. Но одно, может, преувеличил — возраст старой Катарины. На самом-то деле не так уж она стара, но кто мне в точности скажет возраст женщины или покажет ее метрику? Может, шестьдесят, может восемьдесят, а может, и все сто стукнуло. Женские годы что дела господни, никто их не вдает в точности. Но не так важен возраст Катарины, главное, что она существует. И ее суда и состояние.

Он подошел а Марет и сказал:

- Теперь-то веришь, что моя тетушка существует, или мне поклясться? Если ты не веришь, я положу свою руку вот сюда, на библию, и при всех поклянусь всем, что мне свято и дорого: моя тетушка Катарина Йе действительно живет в Муствеэ на берегу Чудского озера и у нее множество судов, лодок, сетей и прочего добра! Хочешь, Марет, я дам клятву? Отчего ты так подозрительна и ни капельки мне не доверяешь?

Как же мне жить с тобой в одной избушке, если все мои слова летят, будто на ветер брошены? Как же мне тебя любить и лелеять? Ладно, милая Марет, оставим эту клятву на библии, но когда я уеду отсюда, ты непременно поедешь со мной. Нет, нет, теперь-то я тебя не оставлю, отец, наверное, управится без тебя, да мы и ненадолго. Еще денек-другой, мне тут надо еще немного подумать и пописать, а потом двинемся в путь. Увидишь, как обрадуется моя тетушка, увидев рядом со своим милым мальчуганом такую красивую девушку. Она уже говорил: «Тоомас, отчего ты не женишься? Сколько можно тянуть, совсем износишься, тогда за тебя ни одна разумная девушка не пойдет!» Так она мне говорила.

- Вот теперь я верю в твою тетушку, - сказала Марет, встала и подошла к Тоомасу.

Она заглянула ему в глаза, крепко обняла его и добавила:

- Но к своей тетушке ты поедешь один. Раз ты и впрямь не хочешь идти в лесорубы, отправляйся к своей тетушке. Но помни, пусть пройдет год, два или даже три, я все равно буду ждать твоего возвращения. И обрадуюсь еще больше, если ты вернешься бедным.

Она вдруг разжала объятия, бросилась на кровать и расплакалась.

* * *

В последние дни Марет почти совсем не сидела дома, ей надо было сходить и в Ристмяэ, и в Сирвасте, и просто на берег, и в лес.

Все-то она бегала, щеки горели румянцем, но вечером, придя домой, бывала мрачной и скупилась на слова. Когда Нипернаади расспрашивал ее, где бывала, что делала, она презрительно оглядывала его и с усмешкой отвечала:

- Да так, все бегаю на берег смотреть, не дошли ли уже с Чудского озера корабли Катарины Йе. Совсем заждалась прекрасных кораблей твоей знаменитой тетушки!

Однажды утром она принарядилась, набросила на голову белый платок, надела новые башмаки и сказала, что пойдет в лес — проведать Яануса. «Должно быть, здорово, - сказала она, - когда огромные сосны с шумом валятся в снег. Хочу посмотреть, как Яанус с этим справляется. Может, и меня возьмут туда на работу, сколько ты здесь строем протянем без работы. Зима долгая, едоков у нас много, но мужчин это, похоже, совсем не интересует».

На запрет и уговоры отца она не обратила внимания, а на Нипернаади взглянула с презрением.

- Что-то стряслось с девушкой, - сказал старый рыбак, когда Марет ушла.