Елена Юрова - Блеск и нищета бижутерии. Повседневные украшения в России и СССР, 1880–1980 годы

Много украшений привозили и русские путешественники из-за границы в качестве сувениров: богемские гранаты, венецианские бусы, итальянскую мозаику и кораллы, китайские резные камни и серебро. Торговцы оптом закупали дешевые брошки, бусы, подвески в Габлонце (Австро-Венгрия), украшения из черного стекла во Франции.

Все же русские дамы в своей массе оставались (и отчасти остаются!) достаточно консервативными, предпочитая настоящие камни стеклу, а стекло пластмассе. При этом, позволяя себе некоторые вольности с брошами и бусами, они были непоколебимо верны серьгам из благородных металлов и драгоценных камней. Только «горняшки» (как в то время иногда называли горничных) могли надеть серебряные или даже золотые серьги с «глазком» из стекла. На Западе уже в конце XIX века появились клипсы на винтах, но по дизайну они мало отличались от обычных серег. Пока не удалось найти никаких указаний на распространение клипсов среди отечественных модниц того времени.

Не менее консервативными проявили себя наши соотечественницы и в отношении колец. Об этом свидетельствует, в частности, статья «Как носить кольца», опубликованная в № 8 журнала «Модный свет» за 1915 год. Поскольку некоторые положения этой статьи справедливы и по сей день, она приводится целиком в приложении.

Несмотря на всю силу укоренившихся традиций, вкусы постепенно менялись. Кинематограф, театр, журналы на рубеже веков стали уже практически общедоступными средствами информации. Круг внимательных зрительниц и читательниц значительно расширился за счет общей демократизации общества. Это и послужило основой возникновения бижутерии как особого вида декоративно-прикладного искусства – создания прекрасных украшений из самых простых материалов.

Признаки этого явления прочитываются, в частности, в статье «Варварские украшения на современных женщинах» (Новый журнал иностранной литературы, т. 3. СПб., 1903). В ней описываются вошедшие в моду колье, бусы, диадемы, сделанные из настоящих драгоценностей, но заканчивается статья двумя абзацами, уже предвосхищающими победу бижутерии: «Если известно, что светская женщина имеет большое состояние, то она может совершенно спокойно, с уверенностью, что ее хитрость не будет обнаружена, заменять поддельными свои драгоценные камни, за которые она может опасаться в публичных собраниях. Когда не допускалось ношения поддельных кружев, тогда не допускалось носить и поддельные камни. Но оба эти предрассудка до известной степени исчезли. Однако же можно сказать, что существует этикет относительно поддельных камней, столь же ненарушимый, как этикет в манерах. Можно, например, носить нитку поддельного жемчуга, но эта нитка не должна переходить в веревку». Однако в не очень далеком будущем это «нерушимое» правило будет нарушено.

Наступил октябрь 1917 года, и аристократки, добропорядочные буржуазки, богемные звезды и демонические женщины исчезли, бесследно растворившись в массе мгновенно обнищавших людей. Баронесса М.Д. Врангель, мать «белого барона», в шестьдесят лет бегала на работу в дырявых сапогах, подвязанных веревкой, сестра светлейшего князя Меншикова торговала на рынке мылом, а вдова генерала Свиньина вышивала на заказ детские платьица. Во время военной диктатуры украшениями интересовались, пожалуй, только чекисты, изымавшие их у «недорезанных» буржуев. Моя мама вспоминала сцену обыска у них в квартире. Причислить ее родителей к богачам было совершенно невозможно, но какие-то украшения в семье все же имелись. Пришедшие с обыском красноармейцы на глазах у хозяев и их детей рассовывали часы, брошки, цепочки по карманам. Видимо, революционные солдаты и матросы не брезговали и деньгами, которые потом превращали в драгоценности.

В словаре Т.Б. Забозлаевой «Драгоценности в русской культуре XVIII–XX веков» приводится замечательный эпизод из воспоминаний барона Н.Е. Врангеля: «Однажды я зашел на Морской в магазин Фаберже. Покупателей не было… Но вот ввалился красноармеец с женщиной. Он – добродушный на вид тюлень, должно быть, недавно взятый от сохи, она – полугородская франтиха, из бывших “кухарок на место повара”, с ужимками, претендующими на хороший тон… Парень, видно влюбленный в нее, как кошка, не мог оторвать глаз от столь великолепной особы.