Федор Шмит - Избранное. Искусство - Проблемы теории и истории

Среди речей Цицерона против Берреса есть одна, которая целиком посвящена художественным произведениям, похищенным в Сицилии. Оказывается, что, во-первых, сицилийские богачи уже успели скупить в обедневшей Греции множество чрезвычайно знаменитых памятников – памятников, связанных с именами Поликлета, Мирона, Праксителя и др. Оказывается, далее, что даже после неоднократного разграбления Сицилии римлянами, после погрома Сиракуз в 212 г., произведений искусства там – в общественных учреждениях, в храмах, в частных домах – было все еще несметное множество: и статуй, и картин, и чеканной посуды из драгоценного металла, и т. д.

Куда девалось в Риме все награбленное добро? Им украшались улицы, площади и храмы города, не одного даже Рима, но и крупных провинциальных центров; часть оставалась в домах и виллах грабителей; часть раздаривалась ими друзьям.

Но героические времена, когда каждый римский чиновник мог вывозить из провинций все, что ему было угодно, в конце концов, должны были миновать: как ни изобиловали греческие и эллинистические города произведениями искусства, настал, наконец, момент, когда вывозить стало положительно нечего, или когда, во всяком случае, уже плохо ничего не лежало. Кроме того, не всякий же римский коллекционер мог получить назначение губернатором или быть близким приятелем губернатора какой-либо восточной провинции. А коллекционеров развелось видимо-невидимо: всякий богач – и особенно богачи новоявленные из вольноотпущенников или «всадников» – непременно должен был иметь собственную коллекцию. А следовательно, расцвела, с одной стороны, торговля художественными произведениями, а с другой – оптовая фабрикация откровенных копий с наиболее прославленных оригиналов и откровенных подделок под прославленные оригиналы.

Что торговля процветала уже во времена Цицерона, мы узнаем из только что приведенных речей против Верреса: оратор говорит о высоких ценах, которые охотно уплачивались любителями даже за сравнительно мелкие вещи, и считает эти цены общеизвестными. Цены все повышались, вследствие азарта, который овладевает посетителями аукционов. А аукционы художественных произведений были делом обычным уже в последнем веке до начала нашей эры и, тем более, в императорскую эпоху. С публичного торга продавались зачастую собрания наиболее удачливых грабителей провинций. Когда Помпей справлял свой триумф над Митридатом и Фарнаком, он поразил даже привыкших уже к подобным зрелищам римлян громадностью и ценностью своей добычи. И что же? После битвы при Фарсале имущество Помпея – и в том числе его художественные собрания, славившиеся на весь Рим, – были проданы с аукциона! Некоторые аукционы, по-видимому, принимали чудовищные размеры: особенно ярко запомнились римлянам аукцион наследства нумидийского царя Юбы при императоре Тиберии, аукцион наследства императора-путешественника и коллекционера Адриана, устроенный Марком Аврелием 26, и т. д.

Произведения искусства переходили из рук в руки. У нас есть несколько любопытных фактов, которые позволяют судить о размерах торговли этими произведениями. В Помпеях, в так называемом «доме фавна», 24 октября 1831 г. была открыта огромная мозаика-ковер, изображающая сражение Александра Македонского с персами, – совершенно ясно, что мозаика эта сделана была не для того сравнительно очень скромного дома провинциала, в котором ее нашли археологи, а для какого-то невиданно роскошного и, по всему вероятию, царского дворца, и что сделана она вовсе не в Помпеях, скромном и достаточно захолустном городке, а в одной из столиц – едва ли не в Александрии, на родине мозаичного дела. В помпеянский «дом фавна» мозаика, явно, попала потом, когда обветшала, частями высыпалась и стала уже недостойною того дворца, для украшения которого она была исполнена. Надо себе представить, с какими сложными техническими приемами связана съемка, разборка, упаковка, перевозка и новая сборка крупной половой мозаики, чтобы оценить этот факт по достоинству. – В 1901 г. близ острова Антикиферы в Лаконском заливе водолазы нашли на дне морском художественный груз давно затонувшего корабля: часть этого груза удалось поднять и реставрировать, и одна из восстановленных бронзовых статуй, Антикиферский юноша, стала теперь редким украшением афинского Национального музея. – Подобная же находка была сделана и у берегов Туниса, близ Махдии, в 1908 г. И если относительно антикиферского корабля у нас могут быть сомнения (Лукиан в своем «Зевксиде» как раз упоминает о гибели близ мыса Малей корабля, груженного художественной добычей Л. Корнелия Суллы), действительно ли мы имеем дело с торговым судном, то торговый характер судна, затонувшего у Махдии, не может быть, по-видимому, подвергнут сомнению.