Федор Шмит - Избранное. Искусство - Проблемы теории и истории

Знают Тмутараканскую Русь не только греки, но и арабы. По словам этих последних, Русь делала далекие походы на Восток: русские суда из Азовского моря поднимались по Дону, оттуда волоком перебирались на Волгу, по ней спускались в Каспийское море и направлялись к южным его берегам. Таким образом, Русь хорошо знала не только Предкавказье (владенья ясов, касогов, хазар) и черноморское кавказское побережье, но и прикаспийское Закавказье. По словам Ибн-Хордадбэ, писавшего в 60—70-х годах IX века, Русь привозила свои товары на верблюдах в самый Багдад. Яркою, бурною жизнью жила удалая Тмутараканская Русь, знала все чудеса Востока и Царьграда и умела брать у соседей лучшие их культурные и материальные приобретения. Приходится горько пожалеть о том, что и в той области, где когда-то жила эта старейшая культурная отрасль русского племени, до сих пор не произведены сколько-нибудь систематические и исчерпывающие раскопки, и мы знаем далеко не все, что можно было бы и следовало бы знать.

Ведь если посмотреть на карту, то ясно, что Тмутаракань, по самому своему географическому положению у устья Кубани и у выхода из Азовского моря в Черное, т. е. в сущности у устья Дона, является местом чрезвычайно удобным для взимания пошлин со всей вывозной и ввозной торговли Подонья, Поволжья и Прикубанья с Византиею, и, вместе с тем, может служить великолепною базою для всех тех многоразличных военных и торговых предприятий, о которых мы только что говорили.

Но для того чтобы делать далекие массовые походы, мало иметь один город – надо иметь страну, в которой бы жили и хозяйствовали семьи воинов, в которой бы подрастали новые поколения удальцов. Ведь Тмутаракань, как мы уже отметили, не русский город, а завоеванный, русский клин среди врагов: ясов и касогов на востоке, абхазцев на юго-востоке, греков на западе, в Крыму. Князья сидят в Тмутаракани, потому что это – необыкновенно доходное место и потому что князья прежде всего – воины, задача которых защищать страну от всяких врагов. Но страна-то где? Карта дает недвусмысленный ответ: на север и на запад от Азовского моря, между Хазарией и Киевщиной, между Доном и Днепром, по Донцу. И можно с уверенностью сказать, что, если когда-нибудь будет хоть что-нибудь сделано для систематического и полного археологического исследования Украины, мы из земли выкопаем материальные остатки древнейшей высокой русской культуры.

Тмутараканская Русь для Киевской могла иметь – и, наверное, имела – немалое значение, как проводник восточного элемента. Чтобы оценить это влияние, достаточно прочесть рассказ летописи о том, как Мстислав с хазарами и касогами пошел на Ярослава, как Ярослав должен был бежать в Новгород, вернулся с варяжским войском, но был разбит, и как Мстислав поделился с Ярославом: себе левобережная Украина, Ярославу правобережная. Летописец прямо говорит, что, пока был жив Мстислав, Ярослав не смел жить в Киеве, и что лишь после смерти Мстислава Ярослав стал «самовластием Русской земли». Владения Мстислава простирались от Днепра до Кавказа. И где были его симпатии, хотя он и переселился лично из Тмутаракани на другой конец своих владений и княжил в Чернигове, показывает приводимое летописцем его изречение после кровавого боя у Листвена: увидев «лежаща иссечены свои

Север и Варяги Ярославле», Мстислав воскликнул: «Къто сему не радъ? се – лежить Северянин, а се – Варяг, а дружина своя цела!». Своею дружиною для него было хазарско-касожское войско!

В стольном своем городе Чернигове заложил Мстислав Спасский собор, но не успел его достроить. Когда Мстислав в 1036 г. умер, стены были возведены «възвыше, яко на кони стоящу досящи». До конца постройка была доведена позднее. К сожалению, с храмом этим случилось то же, что и со всеми русскими древними памятниками: сначала он всячески был разоряем и разрушаем, а потом нашелся «благочестивый и ревностный христолюбец», черниговский полковник В. Дунин-Барковский, который «святым усердием и ревностью» возобновил храм в 1675 г. «Возобновить» храм в XVII веке – и, к сожалению, не только в XVII веке! – значило: построить новую церковь, но на том же непременно самом месте, на котором стоял храм древний, хотя бы для этого пришлось уничтожить все остатки древнего храма. В Спасском соборе все приделы и боковые пристройки были разобраны и уничтожены, так что, например, от южного продольного притвора остался только фундамент до уровня земли, а от северного только кусок фундамента; на южном конце западного притвора была пристроена башня, соответствовавшая древней северной. И главное, как всегда, все здание было тщательно поштукатурено и побелено, внутри и снаружи, так что вся кладка стала совершенно недоступной для изучения. Само собой разумеется, что ни точного и подробного описания и исследования, ни научного издания Черниговский Спас – один из древнейших сколько-нибудь сохранившихся храмов России! – так до сего дня и не дождался.