Алина Никонова - 99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Шарлотта Корде была экзальтированной молодой девушкой, но она смогла довольно ловко, не вызвав никаких подозрений, проникнуть к Марату в дом, хотя и предприняв для этого целых три попытки. Акция была назначена на 13 июля 1793 года. Предлогом для визита послужила некая информация о заговоре в провинции, которую Шарлотта собиралась сообщить Марату лично.

В первый раз ее не пустила к Марату его гражданская жена, на вторую записку он не ответил (Шарлотта забыла указать обратный адрес). Наконец вечером того же дня девушка отправила ему третье послание и, не дожидаясь ответа, нахально прорвалась к Марату в квартиру. Оружие для убийства, кухонный нож, Шарлотта еще утром купила в какой-то лавке.

Марат принимал ванну. Эта пикантная историческая деталь всегда вызывала вопросы у доморощенных историков, но здесь нет ничего странного: политик страдал от очень запущенной формы экземы и, чтобы облегчить состояние, практически постоянно находился в ванне, наполненной раствором серы. Кажется, это была его собственная идея, но она дала свои результаты – по крайней мере, находясь в ванне, Марат мог работать, а не чесаться.

Ванна выглядела не так, как современные, а скорее напоминала огромный башмак. Место, где находились ноги, было закрыто, и для удобства клиента вниз еще ставилась маленькая скамеечка, на которой можно было сидеть. Марату клали доску поперек агрегата, на ней он творил свои тексты. Ясно одно – из ванны такой конструкции быстро не выберешься, поэтому Шарлотта получила огромное преимущество и заколола человека, который практически не мог защищаться.

Жак-Луи Давид посетил место убийства друга практически сразу после происшествия и, разумеется, видел, как все было на самом деле. Но он не стал делать свою картину иллюстрацией к уголовной хронике. На окончательном варианте полотна практически отсутствуют все бытовые подробности. Фон представляется однородно темной стеной. Прозаическая металлическая ванна в виде башмака и тумбочка рядом с ней превратились в некое обобщенное подобие античного мраморного саркофага, на котором еще и выгравировано посвящение Давида другу. Сам Марат – в белоснежных простынях со скульптурно обозначенными складками и с чалмой на голове – также приобрел статус античного героя, павшего жертвой злого рока. Давид смог, сохранив до определенной степени портретное сходство, все-таки облагородить не слишком привлекательные черты лица Марата.

И, разумеется, никакой девицы в современном модном туалете и с кинжалом в руках на полотне нет, хотя другие художники, воспроизводя сцену убийства по горячим следам и позднее, делали акцент именно на ней. У Давида намеком на присутствие убийцы оказывается лишь лист письма от Шарлотты, зажатый в руке жертвы. Художник воспроизвел текст полностью, при желании его можно даже прочесть, хотя, по свидетельству историков, это письмо не соответствует реальной записке, посланной Шарлоттой. Несколько лаконичных деталей подчеркивают статус Марата как литератора: перо, зажатое в его руке, чернильница, какие-то заметки.

Из вполне прозаического криминально-политического события, достойного лишь краткого упоминания в хронике дня, Давиду удалось создать практически античную трагедию. Картина потрясающе лаконична. В прежние времена, когда Давид создавал картины на типичные античные сюжеты, он никогда не поднимался до такого высочайшего уровня художественного языка. С искусствоведческой точки зрения трудно судить о том, насколько достоверно изображена рана, но художник явно сократил кровавые подробности, лишь обозначив разрез от ножа на груди и оставив несколько небольших кровавых пятен на простынях.

Как бы там ни было, «Смерть Марата» оказалась шедевром, вершиной, которую Давид смог достичь один-единственный раз в своей художественной карьере.

Неужели сам художник попал в кораблекрушение? Как же ему удалось спастись, да еще и вместе с картиной?

Чтобы написать правдоподобную картину о кораблекрушении, нет никакой необходимости утонуть самому.

Теодор Жерико. Плот «Медузы». 1819 г.

Эта картина, написанная в 1819 году (то есть практически ровно 200 лет назад), на мой взгляд, одна из самых устрашающих в истории мирового искусства. Если бросить на нее мгновенный взгляд, то она воспринимается как пирамида, составленная из тел мертвых и умирающих людей.