Антон Нестеров - Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового века

Далее у Донна монарх уподобляется свету, который, согласно «Книге Бытия», был сотворен ранее любых источников света и светил небесных, и затем добродетели короля постоянно, на протяжении всей эклоги, сопрягаются с добродетелями невесты и жениха. Тем самым Донн указывает, что вдохновителем этого брака, по сути, является король. С другой стороны, подчеркивается, что этот брак гармонизирует все вокруг и именно благодаря ему при дворе установилась цветущая весна – то есть, мы имеем дело с разработкой мотива всеобщей гармонии, связанного с бракосочетанием.

«Эпиталама», следующая за «Эклогой», состоит из 11 строф (в каждой строфе по 11 строк) с подзаголовками: «Пора Бракосочетания», «Сравнение Жениха и Невесты», «Пробуждение жениха», «Пробуждение невесты», «Одевание Невесты», и т. д., и заключительной, двенадцатой «рамочной» строфы – диалога между Идием и Аллофаном, длиной 8 строк. Эта структура явственно предполагает нумерологическую интерпретацию. Как пишет Агриппа Неттесгеймский в своей знаменитой «Оккультной философии», «восьмерица есть число справедливости и полноты… также принадлежит сие число вечности и концу света, ибо следует за семерицей, коя есть тайна времени». [453]Число же одиннадцать обладает специфическим статусом неполноты, ибо одиннадцать «превышает десятерицу, коя есть число заповедей, но есть менее, чем дюжина, которая – число милости и совершенства… но порой [одиннадцать] удостаивается милостивого внимания Бога, как те, кто позван был Им работать на виноградниках около одиннадцатого часа, [454]получили ту же плату, что и «перенесшие тягость дня и зной». [455]

Донн подчеркивает: все, что предшествует свадьбе, неполно – и только обвенчавшись и познав новый статус, который справедливо и милостиво дарован им Небом – и монархом, супруги достигают истинной реализации.

Каждая из 11 «основных» строф эпиталамы заканчивается рефреном, напоминающим об огне «пылающих очей, иль любящего сердца» («The fire of these inflaming eyes, or of this loving heart»). Английские поэты XVI – начала XVII вв. старались придерживаться формы эпиталамы, требующей наличия рефрена, – таковы «Эпиталама» Эдмунда Спенсера, его же «Проталамион, или свадебные строки в честь двойного бракосочетания… леди Елизаветы и леди Кэтрин Сомерсет…» (1596), три эпиталамы Донна (кроме стихов на бракосочетание сэра Роберта и леди Фрэнсис, Донном написаны «Эпиталама, или свадебная песня в честь леди Елизаветы и графа Палантинского, сочетавшихся браком в день святого Валентина» (1613) и ранняя «Эпиталама, сочиненная в Линкольнз-Инне» (1595), подражающая Спенсеру), эпиталама Чапмэна из «Освобожденной Андромеды», с ее весьма своеобразным рефреном: «Haste you, that guide the web, haste spindles haste» [Поспешайте же, направляющие пряжу <���судьбы>, быстрее, быстрее веретено] (в данном случае «свадебная песнь» вложена в уста Парок, прядущих судьбу новобрачных). Позже форма эпиталамы с обязательным рефреном размывается. [456]

Донновская эпиталама Роберту Карру и Фрэнсис Говард начинается указанием на день свадьбы, приходящийся почти на самый конец календарного года:

С первых строк эпиталамы Донн искусно соединяет противоположности: умирающий год сопрягается с летним солнцестоянием, огонь Прометеева искусства открывает водную гладь мореплавателям.

Окончание старого года косвенно указывает и на распад старого брака невесты – однако ее браку как таковому суждено возродиться в новом качестве, едва только граф Сомерсет станет ей супругом. Более того, этот брак стирает всякую память о том, что было до него, как новый год заслоняет память о годе ушедшем.