Антон Нестеров - Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового века

чтобы далее развернуться следующим образом:

Во времена королевы Елизаветы проводилось весьма тонкое различие между двумя категориями людей, практиковавших занятия алхимией. К первой принадлежали подлинные искатели знания, бескорыстные адепты, именовавшие себя «children of Science» – «детьми Науки», «sages» – «мудрецами» и «philosophers» – «философами», ко второй – прагматики и практики, мечтавшие об обогащении, – их презрительно именовали «souflers»– «раздувателями горна», и «chemists» – «химиками». Алхимические трактаты обращались к первым из них.

Вторых уличали в подделке золота и прочих металлов. Артур Ди (кстати, около двадцати лет проведший в России в качестве лейб-медика царя Михаила Федоровича [530]) в предисловии к своему алхимическому трактату «Fasciculus Chemicus» с горечью отмечал: «Искусство Химии слишком скомпрометировано, обесславлено и подвергнуто бесчестию мошенническими действиями самозванцев и обманщиков, его практикующих, – и в глазах публики отмечено недобрыми стигматами», [531]а его издатель, сэр Элиас Ашмол, один из эрудированнейших людей XVII в., много лет отдавший собиранию и изданию алхимических рукописей, вторит этим словам: «Среди пишущих о священном Искусстве есть люди различные… Последнюю и наихудшую категорию составляют те из них, кто выпускает в свет ложные советы и исполненные фальши руководства, движимые намерением затмить и заслонить свет, распространяемый истинными Философами, – и не достойны они иного имени, как обманщики». [532]

Алхимик. Solomon Trismozin.Splendor Solis. Harley MS 3469

У Донна речь идет именно о «суфлере», шарлатане (в глазах людей той эпохи) «по определению». Обращает на себя внимание и другое словечко: «pot». Во всех алхимических сочинениях сосуду, в котором происходит варка философского камня, уделялось чрезвычайное внимание, он был окружен крайним пиететом и именовался «athanor» – «атанором», «alembick» – «алембиком», «cucurbit» – «перегонным кубом» или же «vessel» – «чашей». У Донна алхимический сосуд вполне под стать его хозяину. И тот, и другой не достойны ничего, кроме презрения. «Двойное жало» иронии в этом стихотворении направлено не против любви и не против алхимии, но против любви плотской и алхимии как подделки металла. Недаром же все комментаторы Донна, как один, рядом с «Алхимией любви» всегда вспоминают «Экстаз» – стихотворение о духовном соединении возлюбленных. Осмеивание морока любви-вожделения и тоска по любви совершенной у Донна – лишь две стороны единой медали.

«Растворение» («The Dissolution») – одно из самых пронзительных любовных стихотворений Донна. Как мы видим, уже само название отсылает к алхимической операции растворения, нисхождения в Хаос. В труде Джованни Лациния «Collectanea Lacinii ex Arnoldo de Villa Nova» мы читаем описание операций для получения Философского камня, извлеченное из сочинений Вилла Новы, якобы обладавшего Великой Тайной:

«Первейшая наша физическая задача – растворить Камень в Меркурии, первоматерии всех металлов. Растворение тела происходит под воздействием духа и сопровождается сгущением духа. Затем тело смешивается с духом, а дух – с телом. Четыре главных метода нашего Магистерия: растворение, очищение, редукция и фиксация. Растворить – значит сделать грубое тонким; очистить – сделать темное светлым; редуцировать – из влажного извлечь сухое; фиксация же достигается высвобождением духа и сгущением его в его собственном теле, или – твердой субстанции. Растворение Камня и погребение его во прахе – таков первый режим. Второй же режим: омовение и очищение черной, ущербной, зловонной материи, чтобы та могла стать светлой, чистой, лишенной порока, – каковое очищение достигается разделением Камня на четыре его элемента и очищением каждого из элементов». [533]