Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

С учетом роста неформальной экономики во многих странах неформальность могла стать одним из важных новых источников неравенства заработков. Тем самым она может оказывать серьезное влияние на неравенство доходов и на бедность, поскольку заработная плата является основным источником средств к существованию для большинства населения. Имеющиеся исследования свидетельствуют о том, что неравенство доходов выше в переходных экономиках с обширным неформальным сектором [Rosser et al., 2000].

Кроме того, изучение влияния неформальности на дифференциацию в заработках позволяет по-новому взглянуть и на природу самой неформальной занятости, в частности, на вопрос о ее добровольном или вынужденном характере. Сравнивая различия в заработках между формальными и неформальными работниками на разных участках шкалы распределения, мы можем выделить группы, которые теряют в заработках или, наоборот, получают дополнительные выгоды от неформальной занятости. Соотношение между этим группами позволяет косвенно судить о доминирующем характере неформальной занятости. Анализ изменений в выгодах и потерях, связанных с неформальной занятостью, во времени для различных категорий работников, т. е. изменений в финансовых стимулах к неформальности, помогает объяснять ее динамику и структуру.

С самых общих позиций влияние неформальности на общий уровень неравенства заработков формируется за счет:

1) различий в средних заработках между формально и неформально занятыми, составляющих межгрупповое неравенство;

2) различий в неравенстве внутри формальной и неформальной занятости, составляющих внутригрупповое неравенство;

3) общих масштабов неформальной занятости (доли неформальных работников в общей численности занятых).

Часть различий в (1) и (2) связана с объективными факторами: формально и неформально занятые различаются по своим наблюдаемым характеристикам, в первую очередь, по запасам человеческого капитала, а также по характеристикам рабочих мест с точки зрения условий труда, продолжительности рабочего времени, размеров предприятий и т. п. Распределение этих характеристик внутри секторов также имеет свои особенности, накладывая отпечаток на наблюдаемое внутри них неравенство. Методы декомпозиции позволяют выяснять, какая часть неравенства может быть отнесена на счет этих объективных различий в характеристиках работников и рабочих мест. Дополнительно они дают возможность выделить ту часть неравенства, которая связана с различиями в отдачах, а также в ненаблюдаемых характеристиках. С помощью этих методов можно также проследить, как неравенство меняется во времени, и оценить вклад в общую динамику неравенства, который вносят изменения в доле занятых в неформальном секторе, с одной стороны, и в отдачах от неформальности, с другой. Именно эти задачи и решаются в настоящей главе.

Глава структурирована следующим образом. В разделе 8.2 описываются данные, ограничения выборки и ключевые переменные, используемые в последующем анализе. Раздел 8.3 посвящен описанию динамики неравенства в формальном и неформальном секторах, особое внимание обращается на различия между месячными заработками и часовыми ставками. В разделе 8.4 прослеживается, как повлияли на динамику неравенства изменения в структуре неформальной занятости, а также то, какие подгруппы неформальных работников имели на нее наиболее сильное влияние. В разделе 8.5 приводятся оценки относительного влияния на неравенство в заработках, которое неформальность имела на фоне других факторов. В разделах 8.6 и 8.7 продолжается анализ влияния неформальности на неравенство с использованием регрессионных методов декомпозиции. В разделе 8.8 исследуется влияние неформальности на сокращение неравенства в заработках в период 2000–2010 гг. В разделе 8.9 отдельно рассматривается роль самозанятости и неформальной занятости по найму на основной работе. В заключительном разделе содержатся выводы и рекомендации для экономической политики.

Наше исследование базируется на данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения, РМЭЗ – НИУ ВШЭ (далее для краткости – РМЭЗ) за период с 2000 по 2010 гг. (за исключением 2001 г., когда респондентам не задавался вопрос о наличии трудового контракта по основному месту работы). Мы учитываем только основную работу респондентов, а для тех, у кого регулярная основная работа отсутствует, также наличие различных приработков. Выборка ограничена наблюдениями, для которых имеются полные данные по возрасту, образованию, заработкам и отработанному времени. Без этих переменных невозможен эконометрический анализ, хотя такое ограничение выборки и может привести к некоторому занижению масштабов неформальной занятости, так как неформальные работники чаще затрудняются с ответами на вопросы о заработках и отработанном времени. В качестве референтного периода наблюдения для заработков и рабочего времени берутся последние 30 дней – в такой форме соответствующие вопросы задаются как тем, у кого есть постоянная работа, так и тем, кто занимается только приработками. Для устранения искажающего влияния аутлайеров мы исключили респондентов, у которых месячные или часовые заработки более чем в 10 раз превышали значение 99-го квантиля распределения этих переменных для соответствующих лет.