Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Если формальный предприниматель (см. табл. 7.3) не менял статуса в течение двух последовательных лет, то его заработок за этот период возрастал в среднем на 1,4 тыс. руб., при этом он работал на 1 час в месяц больше, а его часовая ставка снижалась на 1 рубль. Таким образом, все диагональные элементы в таблицах показывают средние изменения в заработках и часах для тех, кто не менял типа занятости (но при этом мог менять работу внутри этого типа!). Ячейки таблицы, расположенные вне главной диагонали, относятся к тем, кто поменял тип занятости. Если, например, формальный предприниматель переходил в группу неформальных предпринимателей, то соответствующие изменения составляли +2,6 тыс. руб., –4 часа в месяц и выливались в увеличение часовой ставки на 19 руб. В целом же все, кто был формальным предпринимателем в предыдущем периоде, в последующем зарабатывали на 2,8 тыс. руб. больше, работая при этом на 5 часов в неделю меньше.

Таблица 7.4.Результаты мобильности у женщин: изменения в заработках, руб., продолжительности рабочего времени, часов и в часовой оплате, руб.

Показатели изменений в заработках, связанных с мобильностью между состояниями формальной и неформальной занятости, представленные в табл. 7.3 и 7.4, не учитывают различия индивидуальных характеристиках работников, составляющих эти потоки. Следующим шагом в нашем исследовании является регрессионный анализ изменений в заработках, вызываемых сменой статуса занятости.

В таблице П7-7 приведены коэффициенты регрессий, в которых зависимой переменной является логарифм заработной платы, а в числе независимых – показатели статуса занятости. Особенностью используемых спецификаций является более тщательный контроль отработанного рабочего времени. Мы уже неоднократно отмечали (см., например, главу 4) значительную вариацию в отработанном рабочем времени между формальными и неформальными работниками. Эти различия, похоже, являются существенной характеристикой самих этих типов занятости. Работник, выбирая тип занятости, фактически выбирает и присущий ему режим продолжительности работы. Поэтому, кроме контроля собственно рабочего времени, в этих регрессиях мы контролируем взаимодействие (интеракции) типа занятости и продолжительности рабочего времени.

Таблица содержит оценки для мужчин и для женщин, полученные с помощью трех разных методов: МНК на объединенном массиве, модели Хаусмана – Тейлора (Х-Т) и модели с индивидуальными фиксированными эффектами (ФЭ). Модели Х-Т и ФЭ позволяют если и не полностью решить, то сильно ослабить проблему эндогенности выбора занятости. Коэффициенты перед переменными статуса занятости показывают, насколько больше или меньше по сравнению с формальными наемными работниками зарабатывали индивиды, принадлежавшие к другим статусным группам. Особый интерес для нас здесь представляют коэффициенты при переменных статуса занятости в модели с ФЭ (столбцы 3 и 6 в табл. 7.2), поскольку фактически они оценивают прирост в заработках, который получали индивиды при переходе из группы формальных наемных работников в другие группы (это следует из самого построения такой модели). Однако для проверки устойчивости результатов мы можем сравнить их с альтернативными спецификациями: как видим, знаки и значимость во всех случаях совпадают.

Переход с формальной работы по найму в любую группу самозанятых (как у мужчин, так и у женщин) значимо не влияет на месячный заработок (если не учитывать отработанное время). В то же время смена формальной работы по найму на неформальную по найму или на нерегулярные подработки снижает заработную плату. Это снижение оказывается особенно сильным в последнем случае. Важно, однако, отметить, что эффект продолжительности рабочего времени является очень существенным. Он канализируется как напрямую, так и через соответствующие статусы занятости. Так, коэффициенты при интеракциях между рабочим временем и статусами занятости являются высоко значимыми и положительными для неформальной наемной занятости и нерегулярных подработок как у мужчин, так и у женщин. Это означает, что приросты в заработках при межстатусных переходах во многом определяются изменениями в продолжительности рабочего времени, которые эти переходы сопровождают.

Оценки средних частных эффектов (АРЕ), представленные в табл. П7-8, суммируют эффекты влияния статусов занятости на часовые ставки заработной платы, рассчитанные на основе всех трех моделей, включая модель с ФЭ, которую мы рассматриваем как базовую [140]. Для мужчин эти эффекты в целом слабы. Отметим вероятный выигрыш при переходе из формальной наемной занятости в неформальную самозанятость и нерегулярную активность (12 и 10 % соответственно) [141]. У женщин ситуация несколько иная – переходы из формальной наемной занятости в обе группы самозанятых дают значительный выигрыш в часовой оплате (примерно 30 %), а переход к нерегулярным подработкам сопровождается ощутимым проигрышем (8 %).