Николай Коняев - Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу

Так учил молиться кронштадтский пастырь, так, имея очи, вперенные в Господа, молился он сам. Очевидцы утверждают, что когда отец Иоанн молился, чувствовалось, что он говорит с Богом. Лицо его в эти минуты сияло…

Каждый день около полуночи выходил Иоанн Кронштадтский на улицу. Он просил не беспокоить его во время этих молитвенных прогулок, но его «очи, вперенные в Господа» видели и замечали то, что не видят другие, и, возвращаясь домой, отец Иоанн заходил порою на чей-нибудь «огонек». Беседовал, утешал, помогал…

Иногда оставлял все свое жалованье в таком доме, а когда не оставалось денег, отдавал и сапоги, и порою босым возвращался домой после своей вечерней молитвы.

Подвиг, принятый на себя отцом Иоанном, был не по силам окружавшим его священнослужителям, и они, как это бывает со слабыми людьми, порою и не стремились преодолеть свою слабость, а старались разглядеть в святом праведнике, оказавшемся рядом с ними, некое повреждение, заставляющее его поступать отлично от них.

– Твой-то, матушка, сегодня опять босой пришел… – бывало, говорили они Елизавете Константиновне. – Юродивый он у тебя!

Сам Иоанн Кронштадтский к подобным разговорам относился спокойно.

– Ну что же, пусть юродивый, – говорил он.

Но Елизавете Константиновне совершенно не нравилось, что ее супруг, который живет с нею как брат, к тому же еще и раздает нищим все жалованье.

Она поддалась лукавому сочувствию сослуживцев мужа, и подано было ходатайство, чтобы жалованье священника выдавали не отцу Иоанну, а Елизавете Константиновне, как будто отец Иоанн был горьким пьяницей.

Увы…

Первые пятнадцать лет служения Иоанна Кронштадтского – это еще и годы горьких унижений. Не раз митрополит Исидор допрашивал его, заставлял служить при себе и доискивался, что есть в нем особенного, даже сектантского, как уверяли и доносили ближайшие священнослужители.

Дело дошло даже до обер-прокурора Святейшего Синода. Константин Петрович Победоносцев вызвал отца Иоанна к себе.

– Ну вот, вы там молитесь, больных принимаете, говорят, чудеса творите, – сказал отцу Иоанну Константин Петрович Победоносцев. – Многие так начинали, как вы, а вот чем-то вы кончите?

– Не извольте беспокоиться, – со свойственной ему простотою безбоязненно ответил отец Иоанн, – потрудитесь дождаться конца!

Сила молитвы батюшки была столь велика, что приходившие к нему, случалось, исцелялись от многолетних болезней.

Лечил Иоанн Кронштадтский молитвой, предавая болящего в руки Божии, прося исполнения над болящим Его святой воли. Рассказывали, что иногда отчаявшейся жертве недуга оказывалось достаточным отправить письмо или телеграмму Иоанну Кронштадтскому – и тяжелая болезнь отступала…

Ну, а первый случай исцеления больного по его молитве произошел 19 февраля 1867 года… В этот день отец Иоанн сделал в дневнике запись: «Господи! Благодарю Тебя, яко по молитве моей, чрез возложение рук моих священнических исцелил еси отрока (Костылева)».

По-разному складываются судьбы людей…

Порою обстоятельства поворачиваются против человека, а порою человек сам смиряется с этими обстоятельствами, и ему кажется, что дальнейшая жизнь уже не имеет никакого смысла, и он готов тогда совершить непоправимое.

Однажды отец Иоанн увидел на скамейке в парке молодую девушку, и такой у нее был печальный вид, что сердце его сжалось. Поклонившись, он сел на другой конец скамьи. Девушка встала и хотела удалиться, но отец Иоанн остановил ее.

– Я обеспокоил вас, кажется… – сказал он. – Извините, но, проходя мимо, я не мог не подметить тяжелого настроенья вашей души, свидетельствующего о глубокой вашей скорби, и, как пастырь, хотя и незнакомый вам, но по сану пастырства не чуждый, решил подойти к вам и с чувством искреннего участья побеседовать с вами. Не стесняйтесь, откройте мне вашу скорбь. Может быть, чрез меня грешного Господь и успокоит вас, и утешит вас.

Тронутая таким участьем совершенно незнакомого человека, девушка горько расплакалась.

– С малого детства я не любима была в родной семье… – сквозь слезы проговорила она. – От природы болезненная, неразвитая, ни к чему не способная, но изнеженная, нервная, я всегда была в тягость и другим, и самой себе. Отдали меня в институт. Но и оттуда через три года исключили по неспособности к ученью. В то время, когда меня исключили из института, отца моего уже не было в живых. Мать моя, болезненная женщина, не имела средств меня содержать так, как мы жили при отце, но когда умерла и мать, я осталась совершенно без всяких средств к жизни. Куда мне теперь преклонить свою голову? Я гощу сейчас то у одних родственников, то у других, то у знакомых. Не имея возможности нигде прочно приютиться, перекочевываю с места на место. Мне тяжело, что я несчастная, лишняя на свете!