Николай Коняев - Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу

И было – тут уже нет никакой мистики! – пятьдесят три года совместной жизни с матушкой Елизаветой, каждый день из которых они прожили подобно брату с сестрой. Говорят, будто уже в первую ночь после венчания отец Иоанн признался, что дал обет остаться девственником.

– На свете много счастливых семей, Лиза, – сказал он невесте. – Поживем с тобою, матушка, для Господа…

Елизавете Константиновне было тогда двадцать пять лет, и слова отца Иоанна – таинство Венчания становилось для нее монашеским постригом – оказались для молодой, красивой и здоровой девицы полной неожиданностью. Она совсем не готова была отказаться от супружеской жизни с человеком, которого полюбила, не хотела отказаться от счастья материнства.

Известно, что Елизавета Константиновна пожаловалась тогда отцу, и тот донес Исидору, митрополиту Санкт-Петербургскому, о странном поведении молодого священника, который, обвенчавшись с его дочерью, собирается хранить свое девство. Странным показалось это и митрополиту.

– Зачем ты, отче, затеял это? – допытывался он у отца Иоанна. – Не проще ли было бы сразу уйти в монастырь?!

– В этом есть воля Божия, и вы ее узнаете! – отвечал на эти увещевания будущий всероссийский батюшка.

Разгневанный митрополит приказал ему идти и еще раз подумать о своем поведении.

Отец Иоанн поклонился и вышел, а у Исидора вдруг потемнело в глазах, с золотой цепи на груди сорвалась панагия и со стуком упала на пол. Владыка обладал достаточным духовным опытом, чтобы постичь смысл явленного ему Знака, он понял, что каким бы странным в глазах людей ни выглядел избранный молодым священником путь, но это был путь, указанный священнику Богом, и не следовало препятствовать совершению его.

Владыка Исидор приказал немедленно вернуть отца Иоанна и объявил, что он не будет более донимать его требованиями сообразовать семейную жизнь с пожеланиями родни. Более того, митрополит вызвал Елизавету Константиновну и уговорил ее и в замужестве продолжать жить девственно.

Так молодая жена превратилась в сестру своего супруга. Как ни тяжел был для нее этот подвиг монахини в миру, но она – пусть и не сразу! – подчинилась воле супруга и всю дальнейшую жизнь, как свидетельствуют очевидцы, относилась к нему с благоговейной любовью и почтительностью.

«Я лично видел ее еще в доме при жизни отца Иоанна, – свидетельствовал митрополит Вениамин (Федченков). – При одном посещении батюшки на звонок мой вышла встретить нас глубокая седая старушка, вся в старческих морщинах. Я увидел ее впервые.

– Батюшка дома? – спросил я ее.

– Да, брат Иоанн дома, – кротко ответила она и тихо пошла доложить ему.

Тут я понял, что это и есть славная «жена» – матушка знаменитого на весь свет отца Кронштадтского.

Какая она была простая и тихая!»

В 1862 году к многочисленным трудам и заботам отца Иоанна добавились обязанности учителя Закона Божия в кронштадтской гимназии. В темно-лиловой рясе с наперсным крестом, блестевшим на груди, входил отец Иоанн в класс.

«Прошло уже много лет, и теперь как живое стоит перед глазами его доброе, с румянцем оживления, лицо, и так помнится его тонкая благословляющая рука, – вспоминал один из его учеников. – Батюшка каждого из нас благословлял и ласково гладил по голове и щекам. И теперь как бы чувствуется тепло его ласкающей руки и слышится голос и помнятся его синие, проникающие в душу, глаза».

Отец Иоанн не ставил двоек, не заставлял ничего заучивать, он просто вел на уроках беседы, и поучения его дышали такой верой, что каждое слово западало в детскую душу.

Рассказывая о Спасителе, Иоанн Кронштадтский словно разгорался изнутри. Румянец на лице становился ярче. Пламенная вера дышала в каждом его слове. Слова его согревали учеников своей теплотой.

Уроков Иоанна Кронштадтского дети ожидали как праздника. Каждый раз, когда подходил день урока Закона Божия, всеми овладевало тихое, радостное ожидание прихода батюшки.

Желающих отвечать урок было так много, что отец Иоанн сам назначал очередь. Ну, а получить неполный балл считалось большим горем.

Один мальчик даже заплакал, получив у отца Иоанна пять с минусом, и не мог успокоиться, пока отец Иоанн не пообещал вызвать его на следующем уроке.