Юрий Супруненко - Святой Афон. Удел Богородицы

Герб Шварценбергов, составленный из костей и черепов. Кутна-Гора, Чехия

– Мы были вами – вы будете нами…

Лицезрение человеческих останков должно воспитывать более бережное отношение к жизни.

Настоящий вид часовни и костехранилища является результатом перестроек в стиле барокко. Украшения из костей вплетаются в готические завитушки и башенки, дополняют короны над пирамидами и подсвечниками.

Знаменательной вехой в истории часовни стал 1784 год, когда император Иосиф II закрыл Седлецкий монастырь и его имущество купили Шварценберги из Орлика. Они перестроили костехранилище до современного вида. Автором всемирно известных уникальных украшений из человеческих костей стал мастер резьбы по дереву Франтишек Ринт (звучит, естественно, непривычно, если не сказать – цинично!) из города Ческа-Скалице, который с помощью членов своей семьи украсил интерьер часовни. Все кости перед их использованием дезинфицировались и отбеливались под действием хлорной извести. Ринт из первоначальных шести пирамид две ликвидировал, часть костей использовал для украшений, остальные – захоронил под крупным железным крестом на кладбище.

Все это: и кости, украшающие часовню, и кладбищенские захоронения – дань памяти 40 тысячам человек, умерших по разным причинам. Данные произведения, то ли искусства, то ли ремесла, не стоит понимать как самоцель, но они уже на протяжении многих десятилетий напоминают посетителям о бренности человеческой жизни и о незыблемом факте смерти. Именно это обстоятельство лишний раз подчеркивает необходимость гармоничного сосуществования всех членов людского сообщества и бережного отношения к жизни, напоминает об ответственности друг перед другом и перед Богом…

Понятно, не только на Западе кладбища нередко мешали расширявшимся городам и новой жилой застройке. Но если там кости бережно собирались, хотя нередко и употреблялись в качестве строительного материала, черепа аккуратно складировались, то на Востоке – захоронения часто варварски уничтожались, могилы и курганы выравнивались. Вот и скажи после этого, что лучше: выставлять на обозрение черепа и кости или закатывать их без оглядки и без памяти под асфальт?

В старой Москве насчитывалось около пятисот кладбищ, ныне от них осталось лишь несколько десятков. Все новые массовые захоронения производятся за чертой города. А сотни тысяч москвичей живут на месте старых погостов.

Планомерное разрушение кладбищ начал еще Иван III, упразднивший многие захоронения в Кремле. Особенно большой размах принял этот процесс при Петре I и его дочери Елизавете. Все погосты Китай-города, Белого и Земляного городов были уничтожены, могилы на них, в соответствии с царским указом, срыты до уровня земли. Но надгробным плитам не давали пропасть, они шли на окрестное строительство.

Советская власть принесла невиданные масштабы уничтожения погостов. В 1931 году был принят новый генеральный план реконструкции Москвы, по которому большое внимание уделялось оформлению в гранит набережных Москвы-реки. На граните решили сэкономить, и подводную часть берегов обложить монументами со старорежимных кладбищ. В итоге по плану реконструкции каждое четвертое кладбище было уничтожено. В их числе оказалось и одно из самых старых в Москве – Дорогомиловское, где были похоронены герои Отечественной войны 1812 года. В уничтожении кладбищ отличился сталинский приспешник Лазарь Каганович. По его указке ушли в небытие Лазаревское, Новоспасское, Златоустовское, Всехсвятское и много других кладбищ.

Москва, Песчаная площадь. Часовня на месте захоронения русских воинов Первой мировой войны. В советское время здесь располагался парк развлечений и кинотеатр «Ленинград»

На месте уничтоженных погостов возводились обычные жилые дома. Но въезжавшие в них жильцы и не догадывались, в какую отрицательную ауру они погружаются…

Практически у всех народов земли принято устраивать погосты на значительном расстоянии от жилищ. И это не случайно. Специалисты по энергоинформационному обмену обратили внимание на одну закономерность: во время исследования вблизи действующих или на территории заброшенных кладбищ операторы ощущали приступы тошноты, головную боль, порой у них обострялись хронические заболевания.