Мэри Норрис - Роман с Грецией. Путешествие в страну солнца и оливок

В ресторане также было несколько пар из Англии и Уэльса, рыбак, который обеспечивал ресторан рыбой (его сын играл на бузуки), и двое смуглых парней (до этого они выходили в море). Один из них начал было флиртовать со мной, но его осадил владелец.

– Как давно вы в Пафосе? – спросил англичанин.

– Около часа, – ответила я.

– А как долго пробудете?

– Уезжаю утром.

Они с женой были здесь уже две недели. Я всегда относилась к тому типу туристов, которым нужно осмотреть все в радиусе восьмисот километров. У меня было еще три дня, чтобы хорошенько изучить Кипр, прежде чем вернуться в Лимасол и сесть там на кораблик до Родоса. Оттуда я должна была успеть на малюсенькую лодку, которая ходила раз в неделю, по понедельникам: я планировала посмотреть порты Додеканеса. Может, когда-нибудь я и дорасту до того типа путешественника, который остается в одном месте, чтобы насладиться им по полной. Но не сейчас.

Ко мне за столик, несмотря на все протесты владельца ресторана, подсел один из рыбаков, и я смогла попрактиковаться в греческом. Произнося каждое слово очень медленно, как будто разговаривая с четырехлеткой, он сказал, что зовут его Андреас. Я знала, как будет «фара» – ph ota , от слова phos («свет»), как в слове «фосфор», и мне удалось поддержать разговор о сломанных фарах. Он окликнул своего друга, Григориоса, который оказался механиком.

Они согласились взглянуть на мою машину, и мы договорились, что если им не удастся сразу починить τα φ ω τα, то я пригоню машину в гараж Григориоса на следующее утро. Я сообщила, что в моих планах поездка в Никосию, и они тут же поправили меня, сказав, что греки называют столицу Лефкос и ей, и попытались отговорить. Зачем кому-то вообще сдалась Лефкосия? Там полнейший бардак. Турки, оккупировав север острова от Морфу до Фамагусты, забрали себе лучшие лимоны. Григориос был родом из Фамагусты, и если он хотел увидеть свою семью, то ему приходилось ехать сначала в Константинополь, а затем в Анкару за разрешением. Будучи туристкой, я, конечно, могла посмотреть турецкий сектор, если уж мне так хотелось (Саламин очень красивый, сказали они), но нужно обязательно вернуться до темноты. «Это почему?» – спросила я. Мне, конечно, нужно было починить фары, но вообще я не планировала вести машину в ночи. «Может быть небезопасно», – сказал Андреас.

После ужина Андреас и Григориос проводили меня до машины, припаркованной позади отеля «Дионис». Оказалось, сломался переключатель света, киприоты рассказали мне, как добраться до гаража. Я попрощалась с ними и вошла в вестибюль отеля, отделанный на современный манер; пол, выложенный плиткой, ярко подсвечивался флуоресцентными огоньками. В кресле сидел худой темноволосый мужчина, вдруг он поднялся и подошел ко мне. Это был владелец ресторана. Наверное, ему показалось, что я согласилась на встречу с ним. Андреас и Григориос предупреждали меня на его счет: дела в ресторане шли неважно, и все деньги были у его жены. Но чего он хотел от меня? В холле никого не было, за стойкой регистрации ни одного администратора. Он взял меня за локоть. «Один поцелуй», – сказал он, наклоняясь ко мне; его глаза блестели. Где-то я уже все это слышала. «Один поцелуй», – говорил Мими на Крите, показывая мне пещеру Минотавра. «Один поцелуй», – сказал коренастый моряк на корабле, идущем с Крита на Родос. Мне было известно, что означает «один поцелуй». Предполагалось, что я открою заветную дверцу. Я отшатнулась от него и побежала по коридору. Когда я открыла дверь в свою комнату, он все еще стоял там, руки по швам, и умоляюще вопрошал, как будто мы расстались после бурного романа: «Вот так? Так лучше?»

Мужчины… И почему я ждала кого-то? Да и нужен ли мне был кавалер? В течение всего прошлого года я только и делала, что занималась самосовершенствованием, надеясь устранить все недостатки, которые могли помешать мне привлечь мужчину. Я была полна решимости стать краше изнутри. Я составила себе список докторов, у которых намеревалась проконсультироваться: оториноларинголог для моих ушей ( ota ), носа ( rhino ) и горла ( larynx ); фониатр, который работал с певцами (к нему я хотела обратиться по поводу своей хронической хрипоты); оптик (единственное, что мне от него было нужно, это рецепт для заказа новых солнцезащитных очков перед поездкой в Грецию; но вместо этого он напугал меня глаукомой и диагнозом «недостаточность конвергенции», означавшим, что редакторская деятельность могла иметь последствия для моего здоровья). Дантист и гинеколог соревновались за звание самого страшного доктора в списке – и гинеколог победил.