Игорь Беликов - Израиль - почти паломничество

Авторами первого перевода Библии на древнеславянский язык, общий для всех восточных славян, считаются создатели славянской письменности, просветители Кирилл и Мефодий. Составленный ими и их учениками текст включал Новый и часть Старого Завета. Этот текст получил в дальнейшем название «церковно-славянского». С XV века шла упорная борьба за составление полного текста Библии на использовавшемся в повседневной жизни русском языке. Большая часть русского духовенства этому сопротивлялась, опасаясь, что это может повлечь за собой религиозную реформацию, как это случилось в Западной Европе. Лишь в 1876 году группой профессоров Петербургской духовной академии был сделан перевод Библии, получивший название синодального. Этот перевод остается основным русским переводом Библии и по сей день.

Выйдя из пещеры Рождества по северной (католической) лестнице, попадаешь в армянскую часть храма. Выход их храма проходит через придел, являющийся общим с католической церковью святой Екатерины.

В отличие от храма Рождества, церковь святой Екатерины — сооружение довольно новое, построено лишь в 1881 году на месте, где стоял монастырь эпохи крестоносцев. Святая великомученица Екатерина, принявшая мученическую смерть примерно в 307 году, считается покровительницей юристов и философов. Такое вот соседство покровителей гуманитариев. Мне очень понравился ее интерьер — узкие, но очень высокие три нефа, с отделкой белым мрамором внизу и белеными стенами и потолком, с выделенными золотистым цветом разводами готических арок. Ощущение света и пространства. В апсиде центрального нефа, над трубами органа, в центре каменного цветка — картина, изображающая Марию с Младенцем в окружении ангелов с коленопреклоненным Иосифом. Ежегодно 25 декабря католический патриарх Иерусалима проводит здесь торжественную Рождественскую мессу, которая транслируется отсюда средствами радио и телевидения по всему миру.

Выход из общего для храма Рождества и церкви святой Екатерины притвора выводит во дворик, типичный для средневекового европейского католического монастыря. Однако это не настоящее средневековье, а еще одно творение архитектора Барлуцци, созданное им в процессе проведенной в 1947–1953 годах реставрации. Здесь чувствуется его исторический подход: крестоносцы очень долго боролись за возрождение святых мест, поэтому дворик наглядно напоминает о той эпохе. В центре дворика стоит статуя святого Иеронима, работающего над переводом Библии. Пожалуй, трудно найти более соответствующую этому месту историческую фигуру, одновременно являющуюся и видной фигурой церкви.

Храм Рождества, несомненно, является исключительным историческим местом. Но буду откровенен: как и посещение храма Гроба Господня, посещение храма Рождества не оставило во мне тех ощущений, которых я ожидал. В обоих храмах меня преследовало отсутствие сакральной атмосферы, которую я ожидал ощутить. Главное, что мешало почувствовать ее — не давка и толчея, создаваемая прихожанами и туристами, а выставляемая напоказ внешняя атрибутика поклонения Иисусу, выраженная в сияющих золотом церковной утвари, окладах икон и парче. А еще — ощущение того, что для священнослужителей служба — это всего лишь отправление функции, почти конвейерное производство, склочность взаимоотношений служителей различных конфессий, разделение их на «старших» и «младших» в зависимости от финансового положения и других, отнюдь не духовных, факторов.

Один наш бывший соотечественник написал о храме Гроба Господня: «Много лет тому назад, при первом посещении Храма, у меня возник вопрос: неужели «это» и есть самое святое для христиан место? — нет, не может быть: закопченные стены, хаос внутреннего пространства, полная разностильность капелл и т. д. Я понял, что этот Храм нельзя украшать позолотой, может быть даже белить, а уж тем более реставрировать невообразимо неухоженные картины колоннады. Это Вам не Кёльн и не Париж! Это — Храм Гроба Господня! Иисус, в Свои последние часы, был в грязном, пропитанном потом и кровью рубище. И Его Храм должен выглядеть так же, а не быть похож на ватиканский собор, роскошь которого вызывает ассоциацию с тонким ароматом дорогой парфюмерии, исходящим от начищенного одеяния монаха. Красивых Храмов в мире не перечесть, а Храм Гроба Господня — один!»

Просто повторить его слова, теперь уже применительно к храму Рождества? И этим оправдать сохранение входа, которые каждый раз создает угрозу Ходынки, а главное — деление прихожан на разные сорта по цвету кожи, первостепенное внимание духовных пастырей общению с иерархами светской власти и второстепенное пастве?… Слишком простое объяснение. Оно мне не нравится. Но свое объяснение, которое бы полностью устроило меня, пока дать не могу. Наверное, нужно еще время.