Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

После еды решили двигаться на южный выезд из деревни. Улица была одна, на ней нас и поджидали. Я уже не знаю с какого такого учения, но все эфиопские дети поголовно почему то уверенны, что лучший способ выпросить у иностранца денежку, это подбежать ему под ноги, протянуть сложенную лодочкой ладошку и громко крикнуть звук «Ю!». Если иностранец не понимает, что от него хотят, то можно повторить более громко и настойчиво «Ю-ю-ю-ю!» Все твои уверения «ноу мани», равно как и на других языках, не имеют абсолютно никакого эффекта.

Когда мы взвалили рюкзаки и вышли из кафе, то по ушам нам ударил вопль сотен чернокожих подростков «Ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю! Ю — Ю-Ю-Ю-Ю….-Ю-ю!!!»

Казалось, кричали все без исключения люди а деревне. Мы начали движение, из хижин и дворов выбегали все новые дети, даже еще скрытые от нас кустами, они уже заранее кричали свой «боевой вопль» и только расширяли глаза, налетев на шестерых белых с огромными рюкзаками. Следом выходили их мамаши, не отрываясь от кормления грудных младенцев.

Казалось, что младенцы отрываю рты от их груди только для того, чтобы присоединиться к общему хору «ю!». Один из нас, чтобы продемонстрировать нежелание одаривать всех попрошаек деньгами, стал хватать ладошки руками и «здороваться». Немедленно все дети захотели подержаться за руку белого человека и у каждого из нас оказалось по ребенку в каждой руке, и по несколько бегущих сзади ожидающих своей очереди. Антон пытался фотографировать это зрелище, но дети висли на руках и не давали поднять аппарат.

Показался выезд из деревни, через дорогу был перетянут веревочный «шлагбаум». Из крайнего дома вышел взрослый человек и грозно крикнул на детей, взяв в руки палку. «Ю- юкалы» с криками убежали обратно в деревню, а мы поблагодарили спасителя на арабском и английском языках. Выговорить «спасибо» на амхарском получалось далеко не с первого раза, а еще труднее запомнить «йамесЕ генЕллу!»

Отойдя от деревни на километр, мы сели на рюкзаки, чтобы подождать транспорт и обдумать положение. Вокруг простирались горные склоны, заросшие колючим африканским лесом. На дороге, шириной в одну машину, виднелись следы недавнего дождя. В каждой низине протекал горный ручей, форсируя который, налепляешь на обувь почти килограмм красноватой горной глины. Солнце припекало в зените, сильно парило, роились мухи и бабочки, а значит, ночью ожидались и комары.

Через час из деревни показался трактор с прицепом. Жестами объяснив «сколько по пути»

мы попрыгали в прицеп, подстелив коврики поверх мусора. Оказалось, мусор вывозят на небольшую горную речушку, в пяти километрах от деревни. У пересечения воды и дороги стояло огромное дерево-баобаб — площадью кроны с половину школьного спортзала. Под его ветками мы и разожгли костер, ожидая более дальней машины. Вечерело. Сверкали зарницы.

Поставили палатки. До десяти ночи эфиопский лес оглашали звуки шестиструнной гитары ленинградского производства. Ночью было тепло и влажно.

Праздновали день рождения Олега Сенова — владельцу гитары, под этим баобабом исполнилось 24 года.

Еще в предутреннем сумраке мимо наших палаток проехал грузовик на юг и даже не остановился. В 7-30 все уже собрались-умылись и сидели на рюкзаках в ожидании следующего

транспорта. Еще один грузовик проехал в Метму, на север. Только в начале двенадцатого застопился грузовик до нужной нам деревни Шенди. В кузове, среди десятков эфиопских автостопщиков оказался один англо-говорящий, который и перевел водителю нашу сущность.

В Шенди сей человек слез вместе с нами, желая помочь нам найти «эмиграционный офис».

— Извините, но мы не сможем заплатить тебе за твои услуги.

— Ничего, я буду помогать вам бескорыстно.

— Зачем тебе это нужно?

— Во всей этой деревне вы не найдете другого англо-говорящего человека. Без меня вам будет очень тяжело объясняться. Я хочу помогать вам!