Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

Пешком под дождями. — Деревенский HOTEL «Курам на смех» — На крышах грузовиков на «крышу Африки». — Борьба с грязью и «ю-ю-калами».

— В город Айкель.

Идем по деревне дальше, заглядывая в каждый сарай, который может оказаться «сельмагом» с вопросом: «Даббо алле?» («Хлеб есть?» Амхарский яык.) Нет, здесь тоже хлеба нет. В один прекрасный момент нам на помощь приходит… да-да! Это же наш вчерашний хелпер! Почему же не уехал на утренней машине? Специально из-за нас слез — шпион какой-то, вредитель!

— Пошел прочь. Мы в твоей помощи не нуждаемся! Из-за тебя не можем второй день уехать…

— Я не виноват! Это водители не хотят везти без денег.

— А ты тоже надеешься получить денег?

— Нет-нет. Я только хочу помогать вам!

Решив, что наш «друг» является представителем местного ГКБ, придется терпеть его нелегкую «дружбу» и дальше. Прикупив инжерры, вышли за деревню и стали ждать у ручья, в издевательство над хелпером, играя в «города» и другие русскоязычные ребусы.

Погода портиться — в Эфиопии сезон дождей. Накрываемся полиэтиленом, а наш провожатый, решив показать что и он не лыком шит, мастерит себе шалаш в ветвях дерева. Как только он устроился, мы снова пускаемся в путь и «другу» приходится тоже покинуть гнездышко.

Дорога размыта вдрызг. Лужи и грязь местами по колено. Некоторые из нас накрылись плащами, другие же, напротив, радуются прохладе — всего +21 градус! Шлепаем по холодным лужам, преодолеваем вброд ручьи и реки, перевал за перевалом, километр за километром.

«Друг» не ожидал такой прыти и, к тому же, начал мерзнуть. Майка и джинсы для такой погоды очень мало для жителя центральной Африки. К вечеру он настолько закоченел, что его уже знобит и он не может перейти очередную речку. Человечность взяла верх над прагматичностью:

Антон дал свою теплую куртку, припасенную для подъема на Килиманджаро.

За широкой каменистой рекой — очередная большая деревня. В магазине нашли и «даббо»

(хлеб) и чай. Кстати, любопытно, что чай, так и называется «чай», или «шай» на всех африканских языках.

Быстро темнеет. Угощаем продрогшего «друга» стаканом чая и булкой. В благодарность он вызывается организовать нам ночлег — это вовремя, дождь снова усиливается. Через двадцать минут нас зазывают ночевать: темный сарай, стены даже не обмазаны глиной, крыша из непонятно чего. Освобождая место для ночлега, выносят мешок с углем, подставку для чайника и таз с грязной водой. Кровати из сухих веток, сплетены из полосок коровьей шкуры. Все начинают суетится и бегать по соседям, пока в сарай не набивается семь разновысоких кроватей. Рюкзаки уже ставить негде, на коленях достаю фонарик и освещаю «вписку». В углу, под потолком, на жерди, спять шестеро кур и петух! Вот так ночлег — мало того, что под ногами не пол, а черная липкая грязь, так еще и «курам на смех» будем всю ночь птичий помет с себя счищать! Совещаемся: ночевать или уходить? Все сомнения отпали, когда появился хозяин строения и через хелпера сообщил, что это «Hotel»(!) и стоит он пять быр с носа за одну ночь!

Громко послав на все стороны и отель, и его хозяина, и его кур, мы стягиваем с «переводчика» куртку и посылаем его туда же. Поскальзываясь на грязи идем по ночной дороге- улице, у меня в руке единственный фонарик на всю деревню. Все мои товарищи заглядывают во все попутные хижины в поисках бесплатной вписки. К счастью, я нашел то что нужно:

жестяной сарай 4х8 метров, с крышей из гофрированного железа — шикарная вписка! Залезаем внутрь, расстилаем полиэтилен на полу, сверху коврики и спальники. Тут в сарай залезает наш «друг» и хозяин сарая. Хозяин не прочь разрешить ночевать здесь нам, но у него есть претензии к нашему хелперу. «Друг» показывает удостоверение (я свечу фонариком) — точно КГБшник и ему приносят персональную кровать. Ну уж спальника мы ему не дадим — чтоб ты околел за ночь от холода!