Юрий Лапшин - Афганский дневник

Все дальше уходят в историю годы афганской войны. Для меня эти годы особенно значимы. Мне, тогда молодому старшему лейтенанту, одному из первых довелось ступить на далекую и мало известную в то время для большинства из нас землю под названием Афганистан. Здесь проходило мое становление как командира. Первые бои, тяжелое ранение, госпитали… И вновь возвращение в боевой строй, уже в качестве командира прославленного 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка.

Судьба распорядилась так, что пять лет моей жизни отданы Афганистану: начало войны, ее завершение, вывод советских войск, в том числе вверенного мне полка, который покинул территорию Афганистана одним из последних в феврале 1989 года.

В первые месяцы никто и предположить не мог, что ввод Ограниченного контингента войск очень скоро назовут войной, и она растянется на долгие девять лет, став тяжелым испытанием для целого поколения советских людей.

Вступая в неизвестную страну, большинство из нас, от рядового до самых высоких руководителей, абсолютно искренне верили, что мы пришли на помощь братскому народу и поможем ему вырваться из череды кровопролития и междуусобиц. Мы гордились званием воина-интернационалиста. И не вина, а трагедия солдат и офицеров Ограниченного контингента в том, что гостеприимство афганского народа скоро сменилось на враждебность и ненависть. Вновь разгорелась гражданская война, втягивая в бои и сражения все новых и новых наших соотечественников. Как и любая другая, эта война несла многочисленные жертвы и разрушения, горе в семьи афганцев и советских людей.

Проходят годы, стираются в памяти ненависть и взаимные обиды. Мне довелось и в третий раз побывать в Афганистане после трагических событий 2001-го года. Как заместитель министра, руководил проведением гуманитарной операции МЧС России. Для нас было приятным и в какой-то мере неожиданным открытием доброжелательное отношение простых афганцев. Нам улыбались. Услышав русскую речь, сами пытались говорить, вспоминая давно забытые русские слова. В центре Кабула перекрывали все движение, останавливая даже конвои ООН, чтобы подчеркнуто уважительно пропустить машины «шурави». А на одной из встреч только усилиями наших дипломатов уговорили одного из бывших полевых командиров принести в жертву быка в нашу честь. Оказывается, он знал и меня, и наш полк еще во времена противостояния, воевал против нас.

Для многих крещение Афганистаном стало тяжелым испытанием, возможностью познать себя, доказать себе и другим чего ты стоишь. На той войне мы приобрели настоящих друзей, научились ценить то, о чем в мирной жизни даже не задумываешься.

Время уходит, но память о тех событиях живет в воспоминаниях и дневниках солдат той войны. Я одним из первых прочитал дневник однополчанина и своего заместителя Ю. М. Лапшина. Пережил шквал эмоций. Сам был очевидцем и участником многих описанных событий, но снова пережить их через столько лет многого стоит. Что сказать? Написано честно и максимально точно. Сохранены для истории имена многих мужественных людей. Описана реальная жизнь, а не выдуманные поступки. Для тех, кто был там и тогда в Афгане, — это важно. Для тех, кто не был — полезно. Именно из таких свидетельств очевидца и участника афганских событий рождается для потомков не приглаженная временем или чьим-то желанием действительная история той войны.

Решил писать дневник. Виной тому два обстоятельства: во-первых, всегда интересно перечитывать старые письма, восстанавливать в памяти прошедшие события, вспоминать людей, тебя окружавших, во-вторых, не знаю, как будет дальше, но пока все вокруг интересно, своеобразно, резко запоминается и имеется масса личного времени. Последнее особенно ощутимо после Пскова, где иной раз и выходного толком не было. Человек живет надеждой на лучшее, так и я надеюсь, что здесь моя работа будет приносить больше удовлетворения, чем на прежнем месте службы.

По порядку по памяти восстанавливаю события прошедших трех недель пребывания в Афганистане. 13 мая наконец добрался до Ферганы. Рано утром приехал и сразу повалился спать. Предыдущую ночь провел в Ташкентском аэропорту, не смыкая глаз. Самолет улетал рано утром, можно было бы перетерпеть еще одну ночь, но так взопрел под южным солнцем, так оттянули руки вещи, что послушался разговора о местах в гостинице КЭЧ и, с тайной мыслью помыться и поспать хотя бы часа четыре в чистой постели, поехал туда. Но куда там. Как и в аэропорту, все было забито военными: кто увольняется, кто заменяется, кто в командировку. Пришлось возвращаться обратно несолоно хлебавши.