Ян Веннер - Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет

Теперь, когда оглядываешься назад, смотришь на это свысока, правда, как будто смотришь сверху вниз…

На лохов?

– На лохов, на скинхедов, на футбольных хулиганов. Быть может, то же высокомерие было у моего отца, который слушал оперу и любил крикет. Потому что это отличало его от остальных.

Вы написали необычную песню о своем отце – «Some times You Can’t Made It on Your Own». Когда я разговаривал с Эджем, он сказал, что вы становитесь похожим на вашего отца.

– Он был занятный и очень смешной. Нужно было быть очень шустрым, чтобы жить рядом с ним. Но не думаю, что я на него похож.

У меня совсем иные отношения с моими детьми, чем были у него со мной. В общем-то, у нас с ним не было никаких отношений. Ему свойственно было думать, что среди нас он один по-настоящему умный. Знаете песню Джонни Кэша «A Boy Named Sue», в которой он называет мальчишку девчоночьим именем, и на каждом жизненном этапе его бьют ребята-мачо, но в конце концов он становится самым крутым мужчиной.

Вы мальчик по имени Сью?

– Не поощряя меня к тому, чтобы я стал музыкантом – хотя он сам всегда хотел стать именно им, – он сделал меня музыкантом. Советуя мне никогда не мечтать о большом, потому что мечта – это разочарование, он внушил мне большие мечты. Он говорил мне, что группа просуществует всего пять или десять минут – а мы все еще живы.

Похоже, есть некая сила в этих отношениях, которые выходят за рамки обычной истории отца и сына. Вероятно, вы были одним из самых трудных детей.

– Должно быть, со мной было несколько труднее.

Он пытался воспитать двоих детей без матери. И вот вы, неумолимый и жестокий, все время хулиганивший, в странной одежде и в компании с разными придурками… Думаю, удивительно, что он уживался с вами и просто не выгнал вас на фиг. Вы когда-нибудь чувствуете свою вину за то, как вы к нему относились?

– Нет, пока я, блин, не встретил вас! Он любил гвалт. В Рождество в нашем доме был вечный скандал. Мы все время орали – мы с братом да еще потом наши дяди и тети. У него было чувство праведного возмущения, такое отношение: «Тебе нечего высовываться с этим дерьмом». Он проявлял большую мудрость в плане политики. Он был из левых, но, знаете, хвалил парня справа.

Чем больше вы об отце говорите, тем больше кажется, что вы описываете самого себя.

– Это очень любопытный угол зрения, и мне кажется, многие бы с вами согласились. Я любил отца. Но мы были воюющими сторонами. Стоявшими на своем до конца. Вообще-то его последние слова были бранными. Я спал на маленьком матрасе рядом с ним в больнице. Я проснулся, потому что он что-то громко прорычал – и это меня разбудило. Входит медсестра и говорит: «С вами все в порядке, Боб?» Он лишь взглянул на нее и прошептал: «От…бись и забери меня отсюда. Здесь как в тюрьме. Хочу домой». Последние слова: «От…бись».

Какими были первые услышанные вами записи рок-н-ролла?

– Мне было четыре года. Песня The Beatles – «I Want to Hold Your Hand». Наверно, 1964 год. Помню, как в день святого Стефана, на другой день после Рождества, мы с братом смотрели выступление The Beatles. Ощущалось, что они были едины во всем – их мелодическая сила, стрижки и сексуальность. Вероятно, это я уловил.

Потом такие исполнители, как Том Джонс. Я видел Тома Джонса субботними вечерами в варьете-шоу – наверно, мне было лет восемь, – и он был весь потный, он – животное, неукротимое животное. Поет свободно. У него сильный черный голос, черный голос в белом парне. И потом, конечно, Элвис.

Кто еще оказал на вас музыкальное влияние, когда вы были в том возрасте?

– Группы The Who, The Rolling Stones и Led Zeppelin и тому подобные – но еще раньше хорошо помню «Imagine» Джона Леннона. По-моему, мне было двенадцать лет; это один из первых прослушанных мной альбомов. Он меня просто зажег. Как будто Леннон нашептывал мне на ухо мысли о том, что возможно. Разные взгляды на мир. Когда в четырнадцать лет я остался без матери, то обратился к альбому «Plastic Ono Band».

В то же время – Боб Дилан. Слушал его акустические альбомы. Потом начал думать о том, чтобы исполнить эти акустические песни. У моего брата был сборник песен The Beatles, и я начал самостоятельно учиться играть на гитаре, а брат как бы помогал.

А эта песня, «If I Had a Hammer», вообще такая гениальная песня, как я теперь о ней думаю, что я не мог опомниться и на другой день после того, как ее услышал.

Это была первая песня, которую вы разучили?

– «If I had a hammer, I’d hammered in the morning / I’d hammered in the evening / All over this land / I’d hammer out justice / I’d hammered out freedom / Love between my brothers and my sisters / All over this land». («Если бы у меня был молоток, / я бы колотил утром, / я бы колотил вечером / по всей этой стране, / я бы выбил справедливость, / я бы выбил свободу / и любовь между моими братьями и сестрами / по всей этой стране».) Фантастика. Эти слова – манифест.