Гётц Али - Наша борьба. 1968 год - оглядываясь с недоумением

В 1968 году молодежь ФРГ мечтала о фундаментальных, коренных переменах. Этот грандиозный революционный замысел не дал никаких осязаемых результатов. Все же в начале 1980-х новые левые обзавелись своим щупальцем в парламенте – фракцией зеленых. Проект нескольких поколений пережил запоздалую кульминацию в 1998 году, в правление Шредера/Фишера, и спустя семь лет знаменательным образом обрел бесславный конец.

Время от времени друзья, выросшие в ГДР, спрашивают меня, в чем причина неприкрытой антипатии к восточным немцам, выказываемой, например, той же Антье Фольмер. Поколение-68 презирало ГДР изначально. Будничная, скромная и мирная жизнь этого государства заставляла видеть в нем что-то вроде диктатуры садоводов-любителей и домашних умельцев. Тем не менее в конце своего существования ГДР сумела выйти из коллапса мирным путем. Но как раз этот аспект перемен интересовал былых воинственных борцов за лучший мир в последнюю очередь. Добропорядочные бедные родственники, вернувшиеся под родной кров, вызывали у них раздражение. Эти непрошеные новые граждане угрожали подорвать материальную основу их псевдореволюционного благоденствия. Так называемой альтернативной культуре, процветавшей в берлинском оазисе, они «сломали кайф», заставили пригревшуюся там компанию ощутить сквозняк мировой истории и отвели поток субсидий в свою сторону. Благодаря восточным немцам, многие бывшие бунтари повзрослели, узнали, что такое стесненные материальные обстоятельства. Отсюда и напряженные отношения.

На протяжении десяти, а то и двадцати лет многие «революццеры» тешились самостоятельным альтернативным мироустройством. Они видели в себе антиправительственную группу сознательных аутсайдеров. Лишь в начале 1980-х многие попытались наверстать упущенное. Характерен в этом отношении политический взлет давних участников теневой экономической деятельности, которую вели франкфуртские левые, – Йошки Фишера, Даниэля Кон-Бендита, Тома Кенигса, Томаса Шмида. Но зеленый «проект» не мог вместить всех желающих. Подходящих должностей у зеленых было слишком мало. Кроме того, бывшие бунтари, задумавшиеся о позднем возвращении в нормальное общество, начали замечать в себе печальные признаки старения и, не так уж редко, сознавать свою недостаточную образованность. В этой ситуации неожиданно открылись новые перспективы, вызванные крушением ГДР. Рынок труда переживал подъем. Появление новых карьерных возможностей на востоке страны обернулось улучшением ситуации и на западе. И там и тут нужно было оттеснить интеллектуалов ГДР. Представителей тамошних элит – безусловно, сращенных с прежним аппаратом, – снимали с постов и отправляли куда-нибудь подальше, потому что на каждый такой пост уже нацелились люди с запада, включая и бывших «альтернативных» противников государства.

Неудивительно, что охотники за должностями из Киля или Штутгарта, близкие к ХДC, СДПГ или СвДП, сорвались с мест и отправились пытать счастья в Лейпциг или Грайфсвальд. Заведующие кафедрами выбивали для своих подхалимов «горящую» синекуру в Ростоке. В чиновничьей иерархии открывались заманчивые места: можно было получить высокооплачиваемое местечко и аппетитную надбавку за отдаленность в довольно приятных городах – Потсдаме, Эрфурте, Дрездене. В старых федеральных землях служащие хладнокровно и с полным единодушием внимали сигналу: «раз, два, взяли!»

Социальный педагог из западноберлинского района Нойкельн, когда-то участвовавший в уличных боях, неожиданно для всех стал профессором педагогики в Потсдаме; болтливая журналистка постмарксистского направления перешла из Tageszeitung в бывшую столичную газету Социалистической единой партии Германии на должность заведующей отделом. Какой-то несостоявшийся профессор был назначен в той же газете редактором отдела мнений. Безработные социологи, прежде избегавшие «отношений капиталистической эксплуатации», исцелялись от своих предубеждений на востоке: они просачивались даже в Управление федерального уполномоченного по документации бывшего МГБ ГДР. Персонаж, зарабатывавший на жизнь массажем, получил профессуру в Эрфурте. Энергичный боец из ССНС обрел позднее профессиональное счастье в многоэтажном деловом центре в Мекленбурге. «Левые» западноберлинские учителя, двадцатью годами раньше нахваливавшие «революционную профессиональную практику», бросили своих трудных учеников на произвол судьбы и отбыли в бранденбургское министерство образования.