Лилли Маркоу - Сталин. Личная жизнь

Сестры Алеши Сванидзе тоже входили в ближайшее окружение Сталина: Марико была секретарем у Енукидзе, а Сашико, хотя и жила в Грузии, частенько наведывалась в Москву и располагалась у своего бывшего зятя как у себя дома.

Аллилуевы представляли собой еще одно «крыло» ближайшего окружения Сталина. Кроме Сергея и Ольги, в это окружение входила их дочь Анна (старшая сестра Нади), которая в 1919 году вышла замуж за Станислава Реденса, польского большевика. Реденс сделал карьеру в ЧК и являлся близким соратником Дзержинского, основавшего ЧК. После окончания Гражданской войны Реденс занимал важные посты в ЧК на Украине. В 1920-е годы он и его жена жили в Харькове, где у них в 1928 году родился первый сын (Леонид), а в 1935 году – второй сын (Владимир).

Федор – младший брат Нади – сошел с ума после того, как написал ряд блестящих научных работ по математике. Это было отголоском шизофрении, которой страдали его предки со стороны матери (у его матери Ольги тоже были проблемы с психикой) [169]. Однако у Федора этот семейный недуг проявился гораздо заметнее, чем у других отпрысков данной семьи. В результате сильных волнений, пережитых им во время Гражданской войны, его нервы окончательно расшатались, когда он был еще совсем юным. Он доживет, однако, до шестидесяти лет, читая при этом книги одну за другой и, даже будучи больным, занимаясь написанием статей на всевозможные темы. Ему назначат пенсионное пособие. Сталин с сочувствием относился к этому больному человеку, но старался с ним не встречаться [170].

Из всех своих близких родственников Надежда больше всего тяготела к Павлу, старшему брату, который в 1919 году женился на Евгении Александровне Земляницыной – молоденькой красавице из Новгорода. Эта высокая блондинка с голубыми глазами и выступающими скулами – элегантная, веселая, образованная, остроумная, толковая и жизнерадостная – очаровала Сталина. Он не мог устоять перед ее открытостью, искренностью и смелостью. В молодости она играла на театральной сцене и даже проявила в этом определенный талант. В 1919 году у нее родилась девочка, которую она назвала Кирой, а затем, находясь в Берлине, она родила двух сыновей – Сергея (в 1928 году) и Александра (в 1931 году).

Надежда отождествляла себя со своим старшим братом, который и в самом деле был на нее очень похож, хотя и вел себя гораздо более покладисто, чем она. Она открывала свою душу только ему, и только он был в курсе ее личных тайн. Он участвовал в Гражданской войне и впоследствии служил в Главном автобронетанковом управлении, имея воинское звание генерала. В конце 1920-х годов его назначили военным атташе в посольстве СССР в Германии. Он находился со своей семьей в Берлине до середины 1930-х годов. По словам его дочери Киры, Сталин, проникнувшись ревностью к душевной близости Нади и ее старшего брата, умышленно отдалил Павла от сестры. В ту эпоху, однако, все родственники представляли собой одну большую и единую семью; в центре ее находился Сталин – своего рода глава клана, – который, хотя и сильно обрусел, все же, должно быть, сохранял приверженность грузинским нравам, в соответствии с которыми члены семьи объединялись вокруг ее главы и должны были хранить ему верность и преданность. Сталин был для всех своих родственников любимым близким человеком, которому они могли все высказать и которого – при необходимости – могли и покритиковать, а он их – по крайней мере, до середины 1930-х годов – всегда выслушивал.

В 1926 году, сразу же после рождения Светланы, Надежда неожиданно взяла своих детей и ушла вместе с ними от своего мужа: она нашла убежище у своих родственников в Ленинграде. Что заставило ее так поступить? Что это было – хандра, которая иногда охватывает женщин после родов, невыносимое одиночество на фоне постоянной занятости мужа или же безрассудный поступок, вызванный ее вспыльчивостью? Это была прежде всего человеческая драма, возникшая в результате столкновения двух тяжелых характеров (мать Нади Ольга и ее сестра Анна нередко задавались вопросом, у кого был более тяжелый характер – у Иосифа или у Нади) [171]. Такое произошло в жизни этой семейной пары впервые (хотя накануне рождения Василия Надя уже исчезала бесследно на несколько дней). Сталин первым предпринял попытку помириться и, позвонив жене по телефону, несколько раз попросил ее вернуться [172]. Надя вернулась два месяца спустя под давлением своих родителей, поддержавших Сталина. Все, казалось, уладилось. Двадцать четвертого декабря Надя написала – как ни в чем не бывало – письмо матери Сталина: «Здравствуйте, дорогая Кеке. Большое спасибо за Ваши подарки. Иосиф очень доволен, т. к. до варений большой лакомка. У нас пока все как будто хорошо. На днях немного болен был Иосиф, у него был насморк и кашель, но сейчас уже все прошло и он чувствует себя хорошо. Шлет Вам привет, но, к сожалению, письма, которое Вы ждете больше привета, опять не смог написать. Дети мои здоровы» [173]. Яша по-прежнему создавал проблемы, и в письмах Надежды матери Сталина содержались все те же нарекания в его адрес: «Яша учится, готовится дома к высшему учебному заведению, что из этого выйдет, пока не знаю, т. к. на ученье он ленив и не совсем способен. Но посмотрим, может быть, что-либо выйдет, с ним занимается учитель ежедневно». Надя предъявляла к своему пасынку те же требования, что и его отец Иосиф. Вообще-то Сталин плохо разобрался в этом своем сыне: Яков позднее докажет, что он обладает и сильным характером, и мужеством. А пока что Яков продолжал испытывать трудности с учебой в школе. «Я уже потеряла всякую надежду, что он сможет когда-нибудь взяться за ум. Полное отсутствие всякого интереса и всякой цели. Так, что-то необъяснимое. Очень жаль и очень неприятно за Иосифа, его это (при общих разговорах с тт.) иногда очень задевает. Но что же делать», – написала Надежда Марии Сванидзе [174].