Лилли Маркоу - Сталин. Личная жизнь

В первой половине 1920-х годов, когда брак с Надеждой был вроде бы еще прочным, Сталин находил время и вкус для обустройства дачи в Зубалово, хотя и был очень занят политическими делами (а именно укреплением Советской и своей собственной власти). Он распорядился срубить деревья, окружавшие дом, чтобы в него попадало побольше солнечного света. Он также переоборудовал это старинное здание в современный и комфортабельный дом. Второй этаж предназначался для него самого и его жены; дети, родственники и гости размещались на первом этаже. Березовые рощицы и отдельные березы, птичий двор, ульи, кусты малины, земляника – все это придавало даче деревенский шарм благодаря неустанным усилиям ее хозяина [164]. Это был безопасный и безмятежный маленький мирок, праздное времяпрепровождение в котором чередовалось с неутомительным трудом: сбор грибов и фруктов, сенокос, прополка сорняков. Сталин – хотя и не очень умело, но, в общем-то, с удовольствием – выполнял работу садовника. Надя оборудовала игровую площадку для детей – лужайку с качелями и маленькой хижиной. Сталин установил бильярдный стол. Он обожал играть на бильярде, причем чаще всего брал себе в соперники своего шурина Павла – чтобы наверняка выиграть [165]. Однако бо́льшую часть времени – даже в отпуске – он посвящал чтению и работе. Тем не менее, оставаясь в глубине души грузином, он любил часами просиживать за столом со своими гостями. Именно на этой даче он со временем станет решать судьбу страны, избавляясь от своих идейных противников, вырабатывая политическую линию партии, интригуя… Это тоже была нелегкая работа. Он вообще-то никогда по-настоящему не был в отпуске, и даже само понятие «отдых» было ему чуждо.

В 1920-е годы все в окружении Сталина обращались друг к другу на «ты». Его близкие люди проводили вечера и выходные дни вместе – то дома у одних из них, то дома у других. В их среде не существовало никакой иерархии и тем более не было лести и услужливости. Каждый говорил то, что думает, иногда даже громогласно.

Еще даже не приступив к учебе, Надежда уже была постоянно занята. Ее работа в журнале, общественная деятельность и забота о муже почти не давали ей возможности общаться со своими детьми. Она также выполняла работу для своего мужа, которого все еще любила всей душой: печатала на машинке его статьи. Кроме того, именно она заведовала скромным семейным бюджетом в первые годы совместной жизни с Иосифом. Они с мужем тогда не могли позволить себе никаких излишеств и уж тем более роскоши. Прислуга появилась у них позднее, во второй половине 1920-х годов.

Хотя со временем их стала окружать роскошь, Надя продолжала вести очень скромный образ жизни. Она отказалась от предоставленного ей автомобиля с шофером и предпочитала ездить в битком набитом общественном транспорте. Одевалась она очень просто. Немногие из тех, с кем ей доводилось общаться, знали, что она – жена Сталина. Она неизменно отказывалась от роли «первой леди» страны. Надя не взяла себе фамилию мужа, сохранив свою девичью фамилию. Самоуверенная, сдержанная, замкнутая, она одним людям нравилась, а у других вызывала желание держаться от нее подальше. В первой половине 1920-х годов, как дружно свидетельствовали все очевидцы, Надя испытывала к своему мужу глубокую любовь и иногда терзалась ревностью. Сталин тоже любил ее, хотя и в своеобразной манере. Он хранил верность своей жене, хотя порой не оставался равнодушным к чарам некоторых женщин [166].

В ту эпоху Сталин захаживал одновременно и к родителям своей первой жены – Сванидзе, и к родителям Надежды – Аллилуевым. Надя очень подружилась с ближайшими родственниками первой жены своего мужа. Она любила сестер Екатерины – Сашико и Марико – и ее брата Александра, которого чаще звали Алешей (такой псевдоним закрепился за ним еще с той поры, когда он был революционером-подпольщиком). Однако больше всего Надя подружилась с женой Алеши – Марией Анисимовной, которую дети называли «тетей Марусей». Алеша воспринимался прежде всего как друг юности Сталина, как его товарищ по Тифлисской семинарии и как человек, познакомивший Иосифа со своей сестрой Като, ставшей затем его первой женой, которую Сталин очень любил. Став большевиком сразу после возникновения большевизма, Алеша принадлежал к «старой гвардии» грузинских коммунистов и прошел через подпольную работу и ссылки. Он получил образование в Германии – в Йенском университете – и владел несколькими иностранными языками. После Октябрьской революции он работал в Народном комиссариате иностранных дел, а в 1921–1922 годах был народным комиссаром финансов Грузии и Закавказья. В 1920-е и 1930-е годы Алеша Сванидзе занимал различные посты в Народных комиссариатах иностранных дел, финансов и внешней торговли. Ему часто доводилось работать за границей – в Лондоне, Женеве, Берлине. Он был просвещенным марксистом, получившим образование на Западе [167]. Они с женой Марией представляли собой красивую, элегантную, изысканную и очаровательную пару. Вплоть до конца 1937 года он оставался одним из приближенных Сталина – и как его родственник, и как политический деятель и специалист в финансовых вопросах. Его жена Мария, на которой он женился в 1921 году в Тифлисе, происходила из богатой еврейской семьи, вышедшей из Испании. Она выходила за него замуж, будучи уже вдовой, имея от первого брака сына Анатолия, которого все родственники звали Толей. Когда Мария познакомилась с Алешей, она была певицей в Тифлисском оперном театре. Некоторое время спустя у них родился сын, которого они назвали Джонридом в честь знаменитого американского журналиста Джона Рида. У них, как и у семьи Павла Аллилуева и семьи Микояна, имелась дача в Зубалово. Сталин ценил их очень высоко и считал близкими людьми. Их мнение относительно того, что происходило в повседневной жизни, имело для него определенный вес [168].