Саймон Монтефиоре - Молодой Сталин

В 1934 году дети, которые дали Сталину на дорогу хлеба, написали ему; он ответил им и прислал подарки – радиоприемник и патефон. В 1947-м пенсионер Кунгуров написал: “Генералиссимусу Советского Союза товарищу Сталину И. В. Я глубоко извиняюсь, что беспокою Вас. В 1903 году, когда Вы были в ссылке, село Новая Уда Иркутской губернии Балаганского уезда, в то время жили у меня на квартире. В 1904 году я увез Вас лично в село Жарково по направлению [к] станции Тырет[ь] Сибирской железной дороги, а когда меня стали спрашивать пристав и урядник, я им сказал, что увез Вас по направлению в г. Балаганск. За неправильное показание меня посадили в каталажку и дали мне телесное наказание – десять ударов… Я надеюсь, что Вы меня не забудете и поможете получить персональную пенсию”. Маловероятно, чтобы Кунгуров мог попросту сочинить такую историю, но Сталин, прочтя письмо, ответил, что не помнит этих событий, и попросил Кунгурова сообщить больше подробностей. Возможно, Сталин уже позабыл, как он жил в первой ссылке, но, скорее всего, он затаил обиду на Кунгурова за то, что тот отказался добровольно помочь ему бежать.

“Кредо” (статья “Как понимает социал-демократия национальный вопрос?”) было одним из важных секретов сталинского прошлого. Оно серьезно компрометировало репутацию Сталина как верного ленинца и говорило о нем скорее как о меньшевике образца 1918 года, из тех, что создали независимую Грузию, или как о большевике-уклонисте образца 1921–1922 годов. В 1925-м Сталин метил на место преемника Ленина и начал искать и уничтожать экземпляры “Кредо”. В 1934-м он дважды обращался к Шевардяну (сначала через его начальника в Наркомате торговли – сталинского магната Анастаса Микояна, затем через своего старого товарища Малакию Торошелидзе, ректора Тифлисского университета). Шевардян сжег свои бумаги в своем родном селе. В разгар Террора 1937 года Микоян и Берия отправились в Ереван с расстрельным списком имен 300 армянских большевиков. Микоян спас одного из 300 – Шевардяна, который, впрочем, все равно был арестован. Его семья уничтожила все бумаги. 24 октября 1942 года, во время наступления немцев, Берия застрелил Шевардяна. Не все обладатели экземпляра “Кредо” были убиты: Цхакая так и остался сталинским фаворитом.

На самом деле, как следует из мемуаров Аллилуева, он вернулся с самим станком, а шрифт собирался взять у Бочоридзе. – Прим. перев.

История “романа” снова дала о себе знать, когда Сталин женился на младшей дочери Ольги Наде. Существовал слух, что Сталин был Надиным отцом. Судя по всему, этот слух был известен им обоим, но, когда Сталин познакомился с Аллилуевыми, Наде было уже три года. В 1904 году Сосо ухаживал за грузинской девушкой из хорошей семьи Ниной Гургенидзе. Когда она оставила его и вышла за несуразного юриста, Сосо ругался: “Как ты могла выйти за такую дрянь!” Мужа-юриста расстреляли в 1937-м.

Минадора, урожденная Орджоникидзе, была меньшевичкой и вышла замуж за большевика Малакию Торошелидзе, также друга Сталина. Минадора была единственной женщиной, подписавшей в 1918 году декларацию независимости Грузии. Когда Сталин и Серго вновь завоевали Грузию в 1921-м, она осталась в Тифлисе с Торошелидзе, ректором Тифлисского университета. У него был экземпляр “Кредо”. В 1937 году обоих арестовали. Характерный для сталинского террора случайный парадокс – ее, меньшевичку, выпустили, а его, большевика, расстреляли. Но, возможно, это не просто случайность: Сталину Минадора нравилась. Ее воспоминания не опубликованы.

Киртава осталась в Батуме, стала партийной чиновницей и убежденной сталинисткой. Ее воспоминания написаны суконным и невнятным большевистским языком, но тем не менее в 1930-е она отважилась записать, как отвергла Сталина и как его это разозлило. Ранее эта история не публиковалась.

Ной Хомерики позднее был министром земледелия независимой Грузии в 1918–1921 годах, а в 1924-м руководил меньшевистским восстанием, был взят в плен и расстрелян. Его письмо конфисковали жандармы при обыске, и оно затерялось в архивах. Письмо необычно особо жестким порицанием сталинских методов и амбиций. В конце 1950 года Берия, курировавший атомный проект, вышел из фавора и опасался, что его самого уничтожат. Теперь нам ясно, что из грузинских кругов он узнал о письме Хомерики и, запасаясь оружием, чтобы в случае угрозы пустить его против Сталина, тайно и неофициально попросил архивиста отыскать письмо. Но Берия не нашел его. Оно было обнаружено только в 1989 году.