Пол Стретерн - Кант

– Метафизике. – Что такое метафизика? – Это слово родилось по ошибке и в конце концов стало восприниматься как ошибка. В свое время это была главная тема философии.

– Это не дает ответа на вопрос. Что именно означает слово «метафизика»?

– Согласно современным философам – ровным счетом ничего.

– Но все-таки, что именно оно когда-то означало?

– Первоначально под этим словом имели в виду философские труды Аристотеля – более поздние, чем его исследования в области физики. Их стали называть «за пределами физики» или по-гречески «метафизика».

– Но это все равно не объясняет мне, что это значит.

– В своих работах «за пределами физики» Аристотель рассматривал «науку о вещах, находящихся за пределами материального мира».

– А что это значит? – Это наука, имеющая дело с первыми теоретическими принципами того, что лежит за гранью материального мира. Это принципы, определяющие наше знание материального мира. Иными словами, метафизика имеет дело с тем, что находится за пределами материального мира, данного нам в наших ощущениях.

– Но откуда мы можем знать что-то такое, что лежит за пределами данного нам в ощущениях материального мира?

– А мы и не знаем. Именно поэтому современные философы отвергают метафизику как заблуждение.

– Но ведь Кант так не считал?

– Кант задался целью создать новую метафизику. До него Юм пришел примерно к такому же выводу, что и современные философы. Юм полагал, что уничтожил саму возможность метафизики.

– Каким образом? – Усомнившись во всем, что он не мог доказать личным опытом. Этот крайний скептицизм исключил многие идеи, в которые столетиями верило человечество, но которые не были подтверждены опытом.

– Например? – Например, Бога. – Но ведь то, что утверждал Юм, почти ничего не изменило. Люди по-прежнему верили в Бога.

– Верно, но они вряд ли понимали, что делают это лишь на основе веры, а не в результате непосредственного опыта или рационального довода.

– Значит, ниспровержение Юмом метафизики вообще ни на что не повлияло?

– Еще как повлияло! Особенно на взгляды ученых и философов.

– В чем это выражалось?

– Исключив все, кроме того, что мы можем подтвердить опытом, Юм исключил много больше, нежели одного только Бога. Для ученых и философов гораздо важнее то, что он исключил обусловленность.

– Каким образом? – Согласно Юму, из опыта мы знаем лишь то, что одно следует за другим. Мы никогда не знаем, как одна вещь обусловливает другую. Мы не можем выйти за пределы нашего опыта и сказать это. Мы никогда не постигаем опытным путем воздействие вещей друг на друга, отмечая лишь следование одного за другим.

– И? – Это удар в самое сердце нашего научного знания. По утверждению Юма, наука, основанная на каузальности, метафизична, а не эмпирична. Она не может иметь подтверждения. Но подтверждение, верификация, – основа нашего знания. Это же касается и философии. По словам того же Юма, невозможно верифицировать философские утверждения, если они не являются результатом непосредственного опыта.

– Какие утверждения? – Например, такие: «Это яблоко – зеленое».

– Но ведь это значит, что философии практически нечего сказать.

– Абсолютно верно. Именно эту крайнюю трудность и пытался преодолеть в своей философии Иммануил Кант.

– Как? – Он пытался показать, что, несмотря на разрушительный скептицизм Юма, вполне возможно создать некую метафизическую систему. Это стало бы базисом для универсальной и логически необходимой формы знания, такой, которая устояла бы перед скептицизмом Юма. Впервые Кант изложил эти взгляды в своей «Критике чистого разума».

– Значит, метафизика Канта – это попытка создать некую высшую науку, которая гарантирует истинность нашего знания?

– Именно так. – И как же он это сделал? – Кант создал так называемую критическую философию. Им был предпринят глубокий анализ эпистемологии, того фундамента, на котором покоится наше знание. Согласно Канту, мы делаем некие суждения, без которых невозможно никакое знание. Эти суждения классифицируются как «a priori синтетические». Под синтетическими он понимал то, что они не являются аналитическими, а содержащееся в них знание не подразумевалось в первоначальной идее. Например, «мяч круглый» – это аналитическое суждение, потому что понятие «круглый» содержится в понятии «мяч». Но «мяч блестящий» – это синтетическое суждение. Оно сообщает нам о мяче больше, нежели то содержится в первоначальной идее, точно так же, как и эмпирическое суждение. Под априорными Кант понимал суждения необходимые и универсальные. Им надлежало быть истинными до проверки их через опыт и созданными исключительно разумом. В отличие от суждений, сделанных в результате опыта, они не являются конкретными и случайными. То есть они не относятся лишь к одному случаю и не имеют логической обусловленности вроде утверждений типа «Эта лошадь выиграла скачки» и «Эта лошадь – гнедой масти».