Тадеуш Бреза - Лабиринт

- Куда мы направимся? - спросил Малинский. - К морю?

- Лишь бы не в Остию! - воскликнул я.

- А почему?

- Не знаю!

- Там слишком людно? Вы этого боитесь? Но сегодня ведь будни.

- Остию я видел, - сказал я. - Лучше поедем туда, где я еще не был.

- Очень разумное решение, и, кроме того, вы очень разумно поступили, решившись провести день в праздности.

Я не понял. Он пояснил:

- Я вижу, что сегодня вы наплевали на свою библиотеку.

При слове "библиотека" я вздрогнул. Собака начала ворчать.

Я со злостью возразил:

- Да нет, я там был. только ушел раньше обычного.

Малинский снял руку с руля и погладил собаку.

- Вы сегодня очень взволнованы, - отметил он.

- Не спорю, - согласился я.

- У вас неприятности?

На этот вопрос я не ответил. Немного погодя Малинский сказал:

- Мы мало знакомы, но, поверьте, у нас в пансионате все относятся к вам с симпатией. А что касается меня, так я, сверх того, с ^полным удовольствием окажу вам помощь. Вы всегда можете рассчитывать на мое сочувствие, и я умею хранить тайны.

- Искренне благодарю.

- В таком случае жаль, что вы не хотите мне сказать, что произошло. Но если случились неприятности деликатного свойства, то я, естественно, не настаиваю. Деликатного и, скажем, оскорбительного для вас.

- Меня выставили из библиотеки, - вырвалось у меня. - Вот что случилось. Я не чувствую себя оскорбленным. Я только возмущен. Кому это нужно, кто может быть заинтересован в том, чтобы меня, начинающего ученого, который...

Малинский прервал меня:

- Минуточку. Начнем по порядку. Вам дал рекомендацию для библиотеки адвокат Кампилли. Не правда ли?

-Да.

- Я догадался об этом. Он человек с большими связями в курии. Я не допускаю, чтобы у вас отобрали пропуск, не сообщив ему об этом заранее. Вы должны с ним сейчас же переговорить и выяснить, в чем тут дело.

- Бесцельно, - возразил я.

- А почему?

Тогда я ему объяснил, почему я уверен, что Кампилли ничего тут не сделает. Его заранее обо всем уведомили, а он при встрече со мной словно воды в рот набрал. Значит, не хочет вмешиваться.

Вероятно, кому-то, с чьим мнением он считается, не понравилось, что я хожу в библиотеку. Например, прелату Кулеше или другому высокому лицу из среды польской белой эмиграции.

Услышав это, Малинский пожал плечами.

- Чистая фантазия! - иронически заметил он. - Кампилли имеет больше весу, чем десять Кулеш! Я очень хорошо знаю курию и кто как в ней ценится и не бросаю слов на ветер. Могу вас также заверить, что дело не в вашей особе. Кампилли-это Кампилли, его рекомендация-не пустяк, но он вас не рекомендовал бы, если бы ваша биография вызывала у него сомнения, да и в библиотеку вас бы не допустили, не проверив, все ли в порядке.

У него не было сомнений, библиотека проверила, и примите как абсолютную истину, что тогда вы были чисты как стеклышко. До сегодняшнего дня или до вчерашнего-безразлично. За эти дни, за это время, вероятно, случилось нечто новое, и отношение к вам сразу изменилось. Вот почему дали отбой. Вот почему поднялась паника. Но что такое? Что это такое?

- На моей совести нет ничего. Я ни в чем не виноват.

Ручаюсь вам.

Он поморщился.

- Вы все принимаете на свой счет. А между тем, представьте, что сами по себе вы в порядке, а вокруг вас ведется какая-то темная игра. Я держусь в стороне от курии, так что не знаю, в чем там дело. Но люди, которые стоят к ней ближе, уже что-то почуяли. Это ясно!

Мы въехали в маленький городок. Замусоренный, грязный.

Одна улица, другая, третья, площадь. Еще один поворот, и вдруг открывается вид на десятки мачт, белые корпуса кораблей, барки: порт.

- Это Фиумичино, - объяснил Малинский. - Рыбацкий порт и весьма захудалый пляж. Мы можем здесь спокойно поговорить.

Знакомых не встретим.

Он остановил машину возле большой беседки с видом на море.

Мы вошли в беседку. Малинский заказал какую-то рыбу и подробно описал мне ее достоинства. К рыбе вино, по его мнению-тоже необыкновенное. Он обстоятельно обсуждал с кельнером все заказанные блюда. Я слушал краем уха. Когда же он закончил разговор с кельнером, вернулся к теме, которую уже частично осветил, и снова сказал, что старается держаться подальше от курии, хотя она фактически его кормит, - я стал слушать внимательней. Оказывается, он помогает благотворительным учреждениям и монашеским орденам обменивать товары, получаемые ими в дар из-за границы, - всякие ненужные предметы роскоши-на разные полезные вещи первой необходимости, а иногда и продавать эти товары, сообразуясь с тем, что в данный момент диктует положение на рынке.