Тадеуш Бреза - Лабиринт

Обо всем этом мне сегодня после полудня самым любезным тоном сообщил Кампилли. Ему было неприятно, что так получилось. Особенно потому, что, когда мы прощались перед его отъездом в Абруццы, он ни словом не обмолвился относительно такой возможности. Он объяснял, что жаркие дни в этом году наступили раньше обычного времени, что жена плохо себя чувствует у моря, что в Абруццах у них, правда, есть прислуга, однако она не справится с работой, когда съедется вся семья. Он без конца извинялся передо мной, я же в свою очередь уверял его, что ничего особенного не случилось, ведь я поселился на вилле просто потому, что так вышло, а вообще-то меня вполне удовлетворял пансионат, где я поначалу устроился.

- Теперь в Рим наехало столько народу! Куда ты денешься? - огорчался Кампилли.

- Вернусь в "Ванду".

- Ты считаешь, что это правильно?

- Почему бы нет?

- А не проехаться ли тебе по Италии?

- Поеду, но позже. Пусть сперва монсиньор Риго ответит нам на письмо. Мы осуществим задуманную комбинацию-перешлем в Торунь дело для передачи отцу. И вот тогда наконец-то я разрешу себе поездку по стране.

В начале нашей встречи я вскользь упомянул, что монсиньор молчит как проклятый. Кампилли сделал неопределенный жест рукой-я решил было, что он хочет успокоить меня, - и тут же заговорил о том, что мне придется покинуть виллу. А затем сказал:

- Боюсь, что, дожидаясь ответа в Риме, ты потеряешь много времени.

Я напомнил ему, что именно так он советовал мне поступить.

Ведь он, как и я, был уверен, что монсиньор нам отметит очень скоро, и тогда необходимо будет сразу же подыскать бумаги для Тору ни, чтобы ковать железо, пока горячо.

- Разумеется! Но позволь тебе напомнить, что со времени нашего разговора умер епископ Гожелинский.

- Как? - удивился я. - Ведь мы уже после его смерти снова обсуждали, по вашим словам, блистательные прогнозы, и вы целиком одобрили весь дальнейший план действий.

- В таком случае, - согласился Кампшиш, - быть может, и в самом деле не стоит уезжать из Рима.

"Он просто забыл", - подумал я. Множество обязанностей, жара, путешествие-не удивительно, что подробности, касающиеся моего дела, вылетели у него из головы. А у меня была только одна эта забота. Значит, он мог вполне доверять моей памяти.

- А кроме того, - добавил я, - меня удерживает в Риме библиотека.

- Ватиканская?

- Разумеется. Жара жарой, но я посещаю ее аккуратнейшим образом!

Он снова:

- Да бросил бы ты все! Покатался бы немного. Отдохнул.

Я засмеялся:

- Что же это вы меня гоните из Рима!

Тогда он вскипел:

- Я! Да я бы ради тебя горы переворотил! Ради тебя и твоего отца. Но я вижу, ты торчишь здесь и собираешься дальше торчать. И сам уж нс знаю, что тебе посоветовать!

- Я думаю, надо придерживаться однажды намеченной линии поведения. Что? Разве нс правда? А может быть, вы считаете, что мы допустили какую-нибудь ошибку?

- Ни малейшей! Я дал правильный анализ положения. Особенно исходного, в том виде, как оно мне представлялось непосредственно после твоего приезда.

Обычно веселый, шутливо любезный и даже преувеличенно ласковый со мной, Кампилли сегодня явно был нс в своей тарелке. Нервный, напряженный. Мы сидели у него в кабинете в двух шагах от шкафчика с напитками, но вопреки своей привычке Кампилли не потянулся за бутылочкой. Я думал, что, но натуре человек отзывчивый и деликатный, он глупо себя чувствует, отказывая мне в гостеприимстве, и считает более тактичным придержать свои улыбки и любезности, опасаясь, что в данной ситуации они покажутся фальшивыми. И вдруг я понял, что он чувствует неловкость передо мной и по другим причинам. Оценивая наше исходное положение-как он выразился, - Кампилли уверял меня, что монсиньор даст о себе знать в ближайшие дни, а между тем от него ни слуху ни духу. Значит, Кампилли оказался в дураках. Так я подумал.

- Может быть, вы считаете уместным, чтобы я зашел к монсиньору Риго и напомнил ему о себе? - -спросил я.

- Нет! Это бесцельно.

Тогда я рассказал ему, что в Ватиканской библиотеке вот уже несколько дней наталкиваюсь на всяческие трудности при розыске нужных документов, и добавил:

- Стоит жара. Проклятая жара. Люди переутомлены. Легко можно представить себе, что монсиньор уже поручил кому-то меня вызвать и дело затормозилось но вине секретаря и курьера.

- Ничего подобного! Таких вещей в курии не бывает! - обиделся Кампилли. - Риго тебя не ищет. Я видел его сегодня.

- Ну и что? - воскликнул я. - Что он сказал? Ничего вам не говорил? Ничего не просил мне передать?