Чарлз Буковски - Юг без севера (Истории похороненной жизни)

- Привет! Как дела?

- Прекрасно, только поссать не могу.

Она улыбнулась.

Мы о чем-то немного поговорили, и она ушла.

9.

Все как в кино: все медбратья казались гомосексуалистами. Один, правда, выглядел несколько мужественнее остальных.

- Эй, приятель!

Тот подошел.

- Я не могу поссать. Хочу, но не могу.

- Сейчас вернусь. Я вам помогу.

Прождал я довольно долго. Затем он вернулся, задернул шторки вокруг кровати и сел.

Господи, подумал я, что он собирается делать? Отсасывать?

Но я присмотрелся - у него с собой была какая-то машинка. Я смотрел, а он взял полую иглу и вогнал ее в мочеиспускательное отверстие моего члена. Чувство, которое я считал давно ушедшим, неожиданно вернулось ко мне.

- Блядь же бэби! - прошипел я.

- Не самая приятная штука на свете, а?

- В самом деле, в самом деле. Я склонен согласиться. Уииоуиии! Господа бога в душу мать!

- Скоро закончится.

Он надавил мне на мочевой пузырь. Я видел, как маленький квадратный аквариум наполняется мочой. Это та часть, которую из фильмов обычно выпускают.

- Господи всемогущий, приятель, помилосердуй! Давай распрощаемся на ночь, ты хорошо поработал.

- Минуточку. Ну вот.

Он вытащил иглу. За окном мой красно-голубой крест все вращался, вращался.

Христос висел на стенке, а к ногам его приткнули сухой пальмовый листик.

Немудрено, что люди превращаются в богов. Довольно трудно принимать все таким, как есть.

- Спасибо, - сказал я брату.

- В любое время, в любое время. - Он задернул за собой шторки и ушел вместе со своей машинкой.

Моя желтая мочептица надавила на кнопку.

- Где эта медсестра? О почему о почему не приходит сестра?

Он снова нажал на звонок.

- А у меня кнопка работает? Что-то случилось с моей кнопкой?

Вошла медсестра.

- У меня спина болит! О, спина у меня болит ужасно! Никто не пришел меня навестить! Я надеюсь, вы, друзья, это заметили! Никто не пришел меня навестить!

Даже моя жена! Где моя жена? Сестра, поднимите мне постель, у меня спина болит!

ВОТ ТАК! Выше! Нет, нет, боже мой, вы слишком высоко ее подняли! Ниже, ниже! Вот так. Стоп! Где мой ужин? Я еще не ужинал! Послушайте...

Медсестра вышла.

Я все время думал о маленькой мочевой машинке. Возможно, придется такую купить, носить с собой всю жизнь. Нырять в переулки, за деревья, оправляться на заднем сиденье машины.

Оклахомец с кровати номер один был не слишком разговорчивым.

- У меня нога, - неожиданно сообщил он стенам, - ничего не понимаю, нога у меня за ночь вдруг вся распухла, и опухоль не спадает. Больно, больно.

Седой парень в углу нажал на кнопку.

- Сестренка, - сказал он, - сестренка, как насчет притабанить мне целый кофейник?

В самом деле, подумал я, у меня основная проблема - как не сойти тут с ума.

10.

На следующий день седой (который кинооператор) уселся со своим кофе на стул рядом с моей кроватью.

- Не перевариваю этого сукина сына. - Он говорил о желтой мочептице. Ладно, ничего не оставалось - только разговаривать с седым. Я рассказал ему, что до моего нынешнего состояния жизни меня, в общем и целом, довело пьянство. Прикола ради я поведал ему и о некоторых своих дичайших запоях и кое-что о тех безумствах, что имели место. У него самого тоже крутые бывали.

- В старину, - сказал он мне, - между Глендэйлом и Лонг-Бичем, кажется, ходили большие красные поезда. Ходили они весь день и почти всю ночь, только часа полтора их не было, наверное, между 3.30 и 5.50 утра. Так вот, поехал я однажды и надрался, и встретил кореша в баре, а после того, как бар закрылся, мы поехали к нему и допили то, что у него оставалось. Я от него свалил и как бы потерялся.

Свернул в тупик, только я не знал, что это тупик. Ехал дальше, причем ехал довольно быстро. Так я гнал, пока не наткнулся на рельсы. Стукнулся о них я так, что баранка подскочила и шарахнула меня по подбородку - так, что меня вырубило.

И вот сижу я в машине прямо на рельсах в отрубе. Только мне повезло, поскольку это как раз были те полтора часа, когда поезда не ходят. Уж и не знаю, сколько я там просидел. Меня разбудил паровозный гудок. Я пришел в себя, вижу - на меня поезд мчится. Времени хватило ровно на то, чтоб машину завести и сдать назад.

Поезд пронесся мимо. Я отогнал машину домой - передние колеса все погнутые и ходят ходуном.

- Это круто.

- А в другой раз сижу я в баре. В аккурат через дорогу - столовка для железнодорожников. Поезд останавливается, и работники выходят поесть. А я сижу в этом баре рядом с каким-то парнем. Он поворачивается ко мне и говорит: "Я раньше такую штуку водил, хоть сейчас повести смогу. Пошли, посмотришь, как я ее заведу." Я с ним выхожу, залезаем мы на паровоз. Еще бы, конечно он его раскочегарил. Хорошую мы скорость набрали. Тут я начал прикидывать: а я-то какого беса здесь делаю? Говорю парню: "Не знаю, как насчет тебя, а я выхожу!" Я достаточно о паровозах знал, чтоб сообразить, где у него тормоз. Дергаю за ручку, и не успел поезд остановиться, я сигаю с борта. Он сигает с другого, и больше я его никогда не видел. Довольно скоро вокруг паровоза собирается здоровенная толпа: полиция, инспекторы с железной дороги, мудаки из депо, репортеры, просто зеваки. Я стою сбоку, наблюдаю. "Пошли поближе подойдем, позырим, че там такое!" - говорит кто-то рядом. "Ну на хуй," - отвечаю я, - "паровоз как паровоз." Я испугался: может, кто-то меня засек. На следующий день репортажи в газетах. Заголовки: ПОЕЗД ИДЕТ В ПАКОИМУ САМ. Я заметочку вырезал и сберег. Десять лет эту вырезку хранил. Жена, бывало, наткнется на нее: "Какого хрена ты эту писульку держишь? ПОЕЗД ИДЕТ В ПАКОИМУ САМ?" Я ей так и не сказал.