Ежи Косинский - Садовник

После этого разговора Скрапинов проследил лично за подготовкой двух небольших посылок для Сэдовника и Ренда - в каждый ящичек были аккуратно уложены несколько фунтов белужьей икры и бутылка отборной русской водки. В посылку для Сэдовника, кроме того, легло редчайшее первое издание басен Крылова с собственноручными пометками автора на полях. Книга попала к Скрапинову из частной библиотеки одного недавно арестованного ленинградского академика-еврея.

Позднее, бреясь, советский представитель решил рискнуть и упомянуть Сэдовника в речи, которую собирался произнести вечером на Международном конгрессе торгового союза в Филадельфии. Согласованный и утвержденный начальством в Москве, этот пассаж звучал так: "Мы приветствуем появление в Соединенных Штатах ряда здравомыслящих политиков - назовем среди них в первую очередь господина Шэнси Сэдовника, - которые ясно отдают себе отчет в том, что, как бы близко ни сдвигали свои стулья лидеры противоборствующих систем, эти стулья в любой момент могут быть выбиты из-под них в результате неконтролируемых политических и социальных конфликтов".

Речь Скрапинова имела потрясающий успех. Ссылка на Сэдовника была отмечена всеми средствами массовой информации. В полночь по телевизору Скрапинов услышал в новостях отрывки из своей речи и увидел показанного крупным планом Сэдовника - "человека, которого в течение двух последних дней процитировали как президент США, так и советский представитель при ООН".

На фронтисписе томика Крылова Скрапинов написал: "Сказать я мог бы и ясней, да не хочу дразнить гусей (Крылов) - мистеру Шэнси Сэдовнику с восхищением и с надеждой на будущие встречи. Ваш Скрапинов".

Из ООН Йе-Йе доставила Шанса к своим друзьям. Шанс очутился в огромной комнате высотой этажа в три. Под потолком ее обегала галерея с балюстрадой. В комнате стояло множество статуй и стеклянных ящиков с блестящими вещицами внутри. Люстра, свисавшая с потолка на золотой цепи, напоминала дерево, листья которого превратились в мерцающие свечи.

Гости, собравшись кучками, стояли в разных концах комнаты, а официанты сновали между ними с подносами в руках. Хозяйка, толстая дама в зеленом платье, с ожерельем из крупного жемчуга на обнаженной груди, кинулась к Йе-Йе с распростертыми объятиями. Обменявшись с ней поцелуями, Йе-Йе представила Шанса. Женщина протянула ему руку и воскликнула:

- Наконец-то! Сам знаменитый Шэнси Сэдовник! Йе-Йе говорила мне, что больше всего на свете вы любите оставаться в тени... - Она замолчала, подыскивая достойное завершение фразы и рассматривая Шанса с головы до пят, и вдруг ее осенило: - Но теперь, увидев, какой вы интересный мужчина, я готова подозревать, что это Йе-Йе любит оставаться в тени - в вашей тени!

- Софи, милочка, что ты говоришь! - деланно возмутилась Йе-Йе.

- Ну ладно, ладно. В конце концов, нет ничего зазорного быть в такой тени, - хозяйка рассмеялась и, положив руку Шансу на плечо, весело продолжала: Ради бога, простите меня, мистер Сэдовник! Мы с Йе-Йе постоянно друг над другом подшучиваем. Вы действительно в жизни выглядите даже лучше, чем на фотографиях, и я согласна с "Уимен?с вейр дейли" - вы, несомненно, один из самых элегантных современных бизнесменов! Разумеется, с вашим ростом, широкими плечами, узкими бедрами, длинными ногами и...

- Софи, милочка! - взмолилась Йе-Йе, зардевшись.

- Все, все, все - молчу! Пойдемте со мной, я познакомлю вас с интересными людьми. Тут все горят желанием побеседовать с вами, мистер Сэдовник!

Шанса представили чуть ли не каждому из гостей. Он жал руки, смотрел в глаза мужчинам и женщинам, называл свое имя, даже не пытаясь запоминать чужие. Низенький лысый человечек припер его к какому-то шкафу, очень колючему и неуютному.

- Я - Рональд Стиглер, издательство "Эйдолон букс". Рад познакомиться с вами, сэр. Мы следили за вашим выступлением по телевидению с огромным интересом, - сказал человечек, протягивая руку. - А по дороге сюда, в машине, я услышал по радио, что советский представитель при ООН процитировал вас в своей речи в Филадельфии...

- По радио? - переспросил Шанс. - А у вас в машине нет телевизора?

Стиглер сделал удивленное лицо:

- Да я и радио едва успеваю слушать! На улицах такой бардак, что только за дорогой и следишь.

Он подозвал официанта и заказал коктейль - мартини и водку на льду с апельсиновым соком.

- Мне пришла в голову мысль, - сказал Стиглер, прислоняясь к стене, которую разделяют мои коллеги: а неплохо было бы вам написать для нас книгу! Что-нибудь по вашему профилю. Ведь из Белого дома взгляд на вещи совсем другой. И читать вас будут с большим интересом, чем рассуждения какого-нибудь яйцеголового или твердолобого субъекта. Что вы на это скажете?