Ежи Косинский - Садовник

Скрапинов натужно улыбнулся.

- Но, месье Гофриди, - сказал он, - вы говорите о военном времени. Это было страшно давно, можно сказать, в другую эпоху. Сегодня наши мундиры и ордена выставлены в музеях. Сегодня мы... все мы- солдаты мира.

Как только Скрапинов произнес эти слова, фон Брокбург-Шулендорф резко встал, извинился, отодвинул свой стул, поцеловал руку Йе-Йе, обменялся рукопожатиями с Шансом и Скрапиновым, холодно кивнул французу и удалился. Вместе с ним упорхнула и стая фотографов.

Йе-Йе поменялась местами с французом, чтобы тот сидел рядом с Шансом.

- Мистер Сэдовник, - начал depute как ни в чем не бывало, - я слышал речь президента. Он упомянул, что консультировался с вами по ряду вопросов. Я много читал о вас и видел вас по телевизору.

Француз аккуратно вставил длинную сигарету в мундштук и зажег ее.

- Из слов господина Скрапинова я понял, что, кроме всего прочего, вы еще и начитанный человек.

Он пристально посмотрел на Шанса.

- Мой дорогой мистер Сэдовник, только веря в басни, можно иногда сделать шаг вперед на пути мира и порядка...

Шанс взял в руку бокал.

- Я не удивлю вас, сказав, - продолжал Гофриди, - что многие наши промышленники, финансисты и даже члены правительства внимательно следят за делами Первой американской финансовой корпорации. С тех пор как наш общий друг Бенджамин заболел, планы корпорации на будущее потеряли свою, скажем так, отчетливость... - Тут он помедлил, но Шанс ничего не сказал. - Мы узнали, что, если Бенджамин так и не поправится, вы возьмете на себя руководство корпорацией, и это нас радует...

- Бенджамин поправится, - сказал Шанс. - Президент сказал, что ему станет лучше.

- Будем надеяться, - сказал Гофриди, - будем надеяться. Но никто не знает таких вещей наверняка - даже президент. Смерть всегда ходит рядом и ждет...

Гофриди вынужден был прервать беседу, чтобы попрощаться с советским представителем. Все встали, а Скрапинов подошел к Шансу и сказал:

- Мне было очень интересно беседовать с вами, мистер Сэдовник. И очень полезно. Если вы когда-нибудь захотите посетить нашу страну, я гарантирую вам прием на правительственном уровне.

Он пожал Шансу руку. Снова застрекотали камеры и засверкали вспышки фотоаппаратов.

После того как Скрапинов ушел, Гофриди вернулся за стол, где сидели Шанс и Йе-Йе.

- Шэнси, - сказала Йе-Йе, - вы произвели неизгладимое впечатление на нашего сурового русского друга! Какая жалость, что с нами не было Бенджамина, - он обожает разговоры о политике!

Наклонившись к Шансу, она добавила полушепотом:

- Все знают, что ты беседовал со Скрапиновым по-русски. Я и вообразить не могла, что ты знаешь этот язык! Это невероятно!

Гофриди недовольно прошипел:

- В наши дни многие смекнули, что знать русский выгодно. А владеете ли вы другими языками, мистер Сэдовник?

- Мистер Сэдовник - очень скромный человек, - поспешила Йе-Йе на выручку. - Он не рекламирует свои способности! Он держит их при себе!

Какой-то высокий джентльмен подошел, чтобы засвидетельствовать почтение Йе-Йе. Это оказался глава Би-би-си лорд Боклерк. Увидев Шанса, он сказал ему:

- Я восхищен прямотой, с которой вы выступили по телевидению! Именно так и надо говорить с этими идиотами, которые пялятся в ящик. В конце концов, это именно то, чего они хотят. Как сказано: "Карать их Богу, а не людям". Верно?

У выхода их окружила толпа людей с кино- и телекамерами и портативными магнитофонами. Йе-Йе одного за другим представила их Шансу. Какой-то репортер из молодых вышел вперед и спросил, не согласится ли Шанс ответить на несколько вопросов.

Йе-Йе закрыла Шанса собой и сказала:

- Давайте договоримся с порога - вы не будете слишком долго мучить мистера Сэдовника. Он спешит в другое место. Идет?

Репортер задал вопрос:

- Что вы думаете о передовице в "Нью-Йорк таймс", посвященной речи президента?

Шанс посмотрел на Йе-Йе, но по ее взгляду понял, что ей тоже интересно знать мнение Шанса. Нужно было что-то отвечать.

- Я не читал ее, - сказал Шанс.

- Вы не читали передовицы "Таймс", посвященной речи президента?

- Нет, - подтвердил Шанс.

Некоторые журналисты переглянулись. Йе-Йе посмотрела на Шанса с легким изумлением, которое быстро сменилось растущим восхищением.

- Но, сэр, - с холодным упрямством настаивал один из репортеров, - вы наверняка ее хотя бы просмотрели?

- Я не читал "Таймс", - повторил Шанс.

- В "Пост" было написано, что вы "оптимист с необычным складом ума", сказал другой журналист. - Вы читали это?