Ежи Косински - Чёртово дерево

Он стоял и смотрел на набережную Ист-Ривер, прислонившись к стальной балюстраде. За спиной, на тротуаре, люди выгуливали собак, нежились в солнечных лучах. За рекой чередою взмывали ввысь серебристые самолеты; блеснув на миг солнечными зайчиками, исчезали, обронив сероватый комок выхлопа. У ближнего берега завис над водой, над красно-синим буксиром, вертолет; потом, набирая скорость, двинулся в сторону городских шпилей и небоскребов. Другой вертолет коснулся посадочной площадки и вздрогнул всем корпусом от замирания винта.

Он пошел в сторону гелипорта, туда, где расселись на платформе три свежевыкрашенных бело-голубых вертолета. «ПОСМОТРИТЕ НА МАНХЭТТЕН ИЗ ИЛЛЮМИНАТОРА ВЕРТОЛЕТА. МИНУТА — ДОЛЛАР. ЭКЗЕКЬЮТИВ ХЕЛИУЭЙЗ ИНК.». Он зашел в кассу.

— Я бы хотел полетать над Манхэттеном, — сказал он кассиру.

Тот оглядел его с ног до головы, даже не улыбнувшись.

— Полетать над Манхэттеном? Пользуйтесь подземкой, дешевле встанет.

— Из подземки не видно города.

— Ну, езжайте на автобусе.

— Сколько стоит полчаса полета?

Кассир наклонился к нему через барьер:

— Послушай, сынок, у меня на шутников нет времени. Это «Экзекьютив Хелиуэйз», а не детская железная дорога. Усек?

— Я не шучу, — он засунул руку в карман и достал две хрустящих стодолларовых банкноты. — Этого хватит? Я хочу летать полчаса.

Кассир посмотрел на деньги:

— Мне нужно посоветоваться с пилотом.

Он скрылся в служебном помещении и тут же вернулся вместе с человеком в серой униформе.

— Вот этот парень хочет прокатиться, — сказал кассир.

— Послушай, сынок… — начал пилот.

— Я вам не сынок. Меня зовут Джонатан Уэйлин, и у меня есть свой собственный отец. Вот деньги, — он протянул две бумажки кассиру. — А теперь поехали.

Пилот и кассир переглянулись.

— Мистер Уэйлин, — сказал пилот, — я вынужден вас… — он замялся, — ну, вроде как обыскать перед посадкой.

— Вы обыскиваете всех пассажиров?

— Нет. Это, как говорится, на наше усмотрение.

— Это пилот решает, — перебил кассир. — Он здесь за хозяина. Не будете слушаться — не полетите.

— Ладно, — сказал Уэйлин. — Валяйте.

— Проще будет, если вы поднимете руки, — сказал пилот.

Уэйлин повиновался. Кассир быстро ощупал карманы его рубашки и кожаных штанов.

— Снимите ботинки, — потребовал он, и Уэйлин снова повиновался.

Пилот заглянул в каждый ботинок, затем вернул их.

— На посадку, — сказал он.

Они подошли к одному из вертолетов и сели в него.

Пилот обернулся и сказал Уэйлину:

— Послушай, мы облетим весь центр, посмотрим виды и вернемся обратно. И веди себя спокойно. Если начнешь дурить, сброшу прямо на голову Статуе Свободы. Усек?

Пилот потянул дроссель, мотор кашлянул, вертолет затрясло, и он по наклонной оторвался от земли. Они долетели до центра города, пересекли Центральный парк и двинулись вдоль Пятой авеню. С террасы здания Ар-Си-Эй блеснули стеклышки бинокля.

— Каждый раз, когда я летаю на вертолете, — сказал Уэйлин, — я вспоминаю модели с гироскопическим двигателем, которые мне дарили в детстве. Такое ощущение, будто тобой управляют при помощи дистанционного пульта.

— Ага, — сказал пилот. — Сейчас я тебе покажу, где хранятся все денежки.

Вертолет повернул на юг, в сторону Бэттери. Когда они подлетали к Уолл-стрит, Уэйлин показал пальцем на старомодный небоскреб справа от Фондовой биржи.

— Не могли бы вы пролететь над вон тем? — спросил он. — Я никогда не видел его сверху. Я всегда смотрел из его окон на все остальные здания, и отец говорил мне, как они называются.

Пилот подозрительно посмотрел на Уэйлина, но ничего не сказал. Вертолет пересек гавань, описал круг над Статуей Свободы и направился к Проливу, преследуя большой океанский лайнер.