Ежи Косинский: Садовник

Шанс неторопливо преодолел три лестничных пролета. Лифту он не доверял с тех самых пор, когда чернокожая Луиза просидела в нем несколько часов из-за того, что сломалась дверь. Он прошел по длинному коридору и очутился на парадной стороне дома.

В последний раз он приходил сюда, еще когда деревья в саду, ныне высокие и кряжистые, были малорослыми и неказистыми. В доме тогда не было телевизоров. Поймав уголком глаза свое отражение в большом зеркале на стене прихожей, Шанс представил себя маленьким мальчиком, а затем представил Старика, сидящего перед ним в огромном кресле. Волосы у Старика были седые, а руки морщинистые и скрюченные. Он тяжело дышал и делал большие паузы между словами.

Шанс шел через комнаты, казавшиеся пустыми: плотные гардины на окнах почти не пропускали солнечного света. Он с трудом различил в темноте тяжелую мебель, затянутую в ветхие льняные чехлы, и занавешенные зеркала. Слова, которые Старик сказал ему в тот раз, впервые ожили у Шанса в голове. Шанс был сиротой, и Старик ребенком приютил его у себя в доме. Мать Шанса умерла во время родов, а имени отца не знал никто, даже сам Старик. Некоторые люди умеют читать и писать, но Шансу этого не дано. Он даже не всегда сможет понять, что говорят ему другие. Его дело - работать в саду и ухаживать за растениями, травами и деревьями, мирно растущими там. В конце концов, сам Шанс чем-то похож на цветок: когда светит солнце, он простодушно весел, когда небо пасмурно грустит. Шансом его назвали потому, что он родился случайно. Он никогда не знал семьи. Хотя мать его была очень хороша собой, разума в ее голове было не больше, чем у сына: что-то испортилось у нее в мягкой грядке мозгов, из которой растут все мысли. Поэтому Шанс не может рассчитывать на место в жизни по другой стороне высокой кирпичной стены. Он не должен покидать пределов своей комнаты и сада, посещать без приглашения другие части дома или выходить на улицу. Еду ему будет приносить прямо в комнату Луиза, и кроме нее он не будет ни с кем общаться. Никому другому не будет позволено заходить к Шансу в комнату. И в саду гулять и сидеть имеет право только сам Старик. Шанс должен делать все, что ему сказано, иначе, сказал Старик, Шанса придется отправить в специальную больницу для ненормальных, где его запрут в клетку и навсегда о нем позабудут.

И Шанс делал все, что ему говорили. Как, впрочем, и чернокожая Луиза.

Потянув за ручку тяжелой двери, Шанс услышал визгливый голос служанки. Он вошел и увидел комнату в два раза выше, чем все остальные в доме. На стенах висело много полок, а на них стояли толстые книги. На большом столе были раскиданы папки в кожаных переплетах.

Служанка кричала что-то в трубку телефона. Заметив Шанса, она без слов показала ему на постель. Шанс подошел к постели. Старик сидел, откинувшись на жесткие подушки, в такой позе, словно внимательно прислушивался к какому-то шороху в водосточном желобе. Его плечи были странно перекошены, а голова свешивалась с шеи, как переспелый плод. Шанс посмотрел на лицо Старика. Оно было белым, верхняя челюсть выступала вперед, наползая на нижнюю губу, и только один глаз был открыт, как у мертвых птиц, которых Шанс время от времени находил в саду. Служанка положила трубку и сказала, что вызвала доктора и тот скоро придет.

Шанс еще раз посмотрел на старика, пробормотал "До свидания" и вышел из комнаты. Он вернулся к себе и включил телевизор.

2

Шанс все еще смотрел телевизор, когда наверху раздались звуки, напоминавшие шум борьбы. Он вышел из комнаты, спрятался за большой статуей в холле и стал смотреть, как незнакомые люди выносят тело Старика. Теперь, когда Старик ушел, кто-то должен был решить, что делать с домом, служанкой, да и с самим Шансом. В телевизоре, если кто-нибудь умирал, сразу начинались перемены - родственники, банковские клерки, адвокаты и бизнесмены принимались за дело.

Но этот день тем не менее прошел безо всяких перемен. Шанс съел свой немудреный ужин, посмотрел телевизионное шоу и отправился спать.

Рано утром он проснулся, взял завтрак, оставленный служанкой около двери, съел его и вышел в сад.

Там он осмотрел землю под деревьями, проверил цветы, сгреб в сторону опавшие листья и подрезал кусты. Теперь все в полном порядке. Ночью прошел дождь, и на ветвях набухло много свежих бутонов. Шанс присел и задремал под теплым солнцем.

Пока на людей не смотришь, они не существуют. Они начинают существовать, только если включишь глаза, как в телевизоре. Тогда они входят в голову и остаются там, пока их не сотрут новые изображения. То же самое и в отношении Шанса. Когда другие смотрят на него, он становится ярким и контрастным, когда же зрителей нет - расплывается в серое пятно и гаснет. Может быть, он что-то упустил в жизни: сам-то он очень часто видел людей по телевизору, а его мало кто видел. Шанс был очень доволен, что теперь, когда Старик умер, встретится с людьми, которые его еще не видели.