Джилли Купер - Наездники

- Абсолютно! - рявкнула она.

Билли поднялся с места. Когда он дошел до двери, у Фен вырвалось сдавленное всхлипывание. Билли вернулся, сел на прежнее место и обнял ее.

- Мне так стыдно, - запричитала она, уткнувшись лицом ему в плечо. Я сделала такую ужасную вещь. Но мне уже осточертело, что все меня опекают и обращаются со мной как с маленьким ребенком. Правду говоря, ребенок вел бы себя с большей ответственностью. Два раза быть исключенной из Национального кубка! Я всех вас подвела: Маколея, Джейка, Мелиса, всю команду, Великобританию.

- Фен, - Билли погладил ее по голове. - Можно, я тебе что-то скажу?

- Нет. Я хочу выговориться. Я солгала тебе прошлой ночью. Я просто хвасталась, потому что была пьяна и потому что мне все осточертело. Умберто, министр культуры, действительно очень милый человек, но у него два месяца назад умер любовник, и он очень по нему тоскует. Все, чего он хотел - это поговорить о нем. Он и говорил. А я слушала. Когда слушаешь, то как правило много пьешь. Он и пальцем до меня не дотронулся, если не считать того, что поцеловал мне руку. Но когда я вернулась обратно, Руперт принял такой ужасный менторский вид. Он решил, что я вела себя, как шлюха - и это после всего, что он сделал. И я ревновала тебя к этой отвратительной рыжей, с которой ты болтал. В общем, у меня просто кончилось терпение. Но я клянусь, что не спала с ним.

Целую минуту Билли не мог слова вымолвить от облегчения.

- Так что я не хочу, чтобы Мелис ответил взаимностью Умберто, и вообще.

- Вряд ли он это сделает после того, как Умберто дал ему билет на концерт Плачидо Доминго, - сказал Билли.

- Не шути так, - всхлипнула Фен. - Это не смешно.

- Значит, ты все еще нетронута.

Фен скорбно кивнула.

- Да, особенно хвастать мне нечем. При том, что все вокруг так и норовят трахнуть.

- Не считая Умберто.

- Ох, заткнись, - шмыгнула носом Фен.

Внезапно до нее дошло, что на нем до сих пор надеты брюки и сапоги, забрызганные ее кровью. Он снял белую жокейскую куртку и сменил красный пиджак на темно-синий джерси с дырой на локте, но забыл сменить брюки.

- Ты отправился сюда прямиком с состязаний! Не стоило так волноваться. Извини, я испортила твои брюки.

- Фенелла, - мягко сказал Билли. - Если ты закроешь рот хоть на минутку, я смогу тебе кое-что показать.

Он сунул руку в карман и вытащил красную розочку и маленькую серебрянную статуэтку волчицы с младенцами Ромулом и Ремом.

- Ч-что это?

- Мы победили.

- Но как? Гризл была двенадцатой, а меня исключили.

Билли ухмыльнулся.

- Немцы ни хрена не добились, а я пришел первым.

Фен открыла рот, потом закрыла, и обвила Билли руками за шею.

- Но это же чудсно! И мистер Блок смотрел. О, как я счастлива!

- Мелис сияет, как Чеширский кот, который сожрал канарейку.

Фен взяла розочку.

- Он все еще зол на меня?

- Наоборот. Теперь он думает, что ты очень храбро поступила, что вообще участвовала. Руперт сказал ему, что ты вчера вечером съела несвежую устрицу, и вызвалась участвовать только потому, что больше никого не было.

- Руперт так сказал? - недоверчиво переспросила Фен. - Это потрясающе благородный поступок с его стороны.

Билли расмеялся.

- Руперт любит побеждать. Так что теперь Мелис считает тебя очень отважной.

- Я не такая, - пробормотала Фен. - Я просто идиотка. - Она снова посмотрела на розочку. Та была такого же точно цвета, как пролитая кровь. - Я не участвовала в победе. Я не заслуиваю этого.

- Ты заслужила ту, которую в начае недели получил Людвиг. Считай, что эта вместо той.

Но Фен снова расплакалась.

- Ангел, не плачь. Пожалуйста.

Билли снова привлек ее в объятия, позволив ее слезам промочить ему рубашку. Билли был таким теплым, таким надежным и успокаивающим. Фен не могла отпустить его.

Вошла нянечкасо словами, что время визита истекло, и Фен нужно отдохнуть.

Билли поднял голову.

- Duo momento, grazie.

Он повернуля обратно к Фен.

- Я приду завтра утром и заберу тебя.

- Ты не мог бы принести мне какую-нибудь одежду? Лучше всего паранджу.

- А завтра вечером мы пойдем с тобой поужинать, и я буду обращаться с тобой, как со взрослой.

Фен, которая вышла наутро из больницы, была очень бледной и покорной Фен. Били принес ей одежду, но то, что ему второпях показалось платьем, оказалось хлопчатобумажной ночной рубашкой с розовой пантрой спереди. Губы и нос Фен все еще были распухшими и в синяках.

- Не смотри на меня, я такая уродина.

Нянечка свернула ее окровавленную одежду в узел.