Джилли Купер - Наездники

- Кто этот тренер? Я его знаю?

- Его никто не знает по-настоящему. Он из тех людей, к которым невозможно подойти слишком близко. - Дино доверительно улыбнулся. Знаешь, я увлечен одной девушкой, которую он тренирует. Я решил, что если я буду постоянно рядом с ней, у меня будет больше шансов.

Фен скорчилась на стуле, совершенно убитая. Она опустила взгляд на бараньи котлетки, которые им отлько что подали, и машинально убрала потемневшую веточку розмарина, которая лежала поверх котлет. Фен искренне горевала по Билли, но никакой девушке не понравится, если у нее из-под носа уведут привлекательного молодого человека, прежде чем она совершит хотя бы мимолетную попытку привлечь его сама. Она была бы не против, чтобы Дино некоторое время пожил в Англии. Ей было бы кого взять в качестве кавалера, если бы ее пригласили на вечеринку или официальный обед. Фен угрюмо насыпала слишком много соли на край тарелки и наблюдала за тем, как соль становится зеленой от мятного соуса.

- Я больше не хочу пить, - мрачно сказала она. - Мне завтра выступать в девять утра.

Дино не обратил внимания на ее слова и наполнил ее стакан.

- Ты встретил эту девушку на скачках? - спросила Фен.

- На состязаниях на мировой кубок чемпионов в прошлом году.

Фен бросила на него взгляд и с изумлением обнаружила, что он едва сдерживает смех.

- О господи, Максвелл! Ну ты и толстокожая. Берешь призы на скачках, а чутье у тебя - как у слепозмейки.

- Не п-понимаю, - запнулась Фен.

Дино снова взял ее за руку, перевернул ее ладонью вверх и нежно провел большим пальцем по линии сердца.

- Я виделся сегодня с Джейком. Он говорит, что ты работаешь просто фантастически, но не помешало бы иметь еще одного жокея. Взамен он пообещал помочь мне с Мэнни, когда выйдет из госпиталя.

Фен вдруг снова почувствовала, как слезы подступают к горлу.

- Так он считает, что я не справляюсь?

- Совсем наоборот. Он считает, что ты слишком хороша, чтобы тебя перенагружать. Он хочет, чтобы ты привезла золото с олимпиады. Он помогает мне только потому, что уверен: я не смогу тебя обойти.

Через две недели Фен сидела на больничной кровати Джейка.

- Это просто невыносимо, - ворчала она. - Весь дом - Тори, дети, конюхи, лошади, даже Вольф - все безумно влюблены в Дино Ферранти. Хорошо, что ты возвращаешься домой на следующй неделе и вернешь всех в норму, пока они не сбежали с ним в Америку.

Она встала и принялась беспокойно расхаживать по комнате, перебирая отлрытки с пожеланиями выздоровления, жуя виноград и стараясь не огорчаться, слыша, как Джейк шипит от боли. Он, с искаженным вспотевшим лицпм, со стиснутыми зубами, продолжал без конца сгибать и разгибать ноги, которые были солманы, а потом мышцы их подверглись истощению от долгой неподвижности. Фен не могла не заметить, какими худыми, лишенными мышц, выглядели ноги Джейка. Она задумалась над тем, сможет ли он когда-нибудь снова сесть в седло, не говоря уж о том, чтобы показать рекордное время.

- Физиотерапевт предупредил тебя не переутруждать ноги, - укоряюще сказала она.

- Его не волнуют медали, - сказал Джейк, отбрасывая мокрые волосы со лба.

- Тори задумала устроить сюрпризом обед в День Благодарения в честь Дино, чтобы он не чувствовал себя на чужбине, - продолжала фен. - Сара первый раз в своей жизни первым делом поутру красится. Дездемона вот-вот начнет завивать себе ресницы. Не знаю, почему он так чертовски очарователен все время. "Малышка, ты получила карточку из рук принцессы, ты теперь звезда". Ты очень ждешь следующей недели, чтобы вернуться домой?

- Конечно, - пропыхтел Джейк, на краткий миг откидываясь на спинку кровати.

- Мы очень соскучились по тебе, - сказала Фен.

Ни его, ни ее слова не были чистой правдой. Джейк, который пять месяцев мечтал только о том, чтобы выбраться из больницы, теперь был охвачен слепой паникой при мысли о том, что придется столкнуться лицом к лицу со внешним миром. То, что ему приходилось заново учиться ходить, совершенно обессиливало его. Он постоянно падал, с трудом поднимался и преодолевал черное отчаяние, которое твердило ему, что ноги никогда больше не станут достаточно сильными, чтобы служить ему, и ужас сомнения, что у него хватит воли когда-нибудь снова сесть на лошадь.

Ночь за ночью ему снилось, что он сшибает перекладины и чудовищно огромные лошади падают с большой высоты ему на ноги, дробя кости на мелкие осколки. Джейк просыпался с криками и всхлипываниями, пока не появлялась ночная няня, чтобы успокоить его. После своей первичной враждебности он испытывал почти рабскую благодарность к няням и главной медсестре, которая считала дело своей личной чести поставить его на ноги. Когда они не были слишком заняты на дежурству, особенно по ноам, нянечки проводили целые часы в разговорах с ним, и Джейк чувствовал, что он расслабляется, как никогда не расслабялся в общении с другими жокеями или дома. Была одна нянечка-блондинка, которая ему собенно нравилась, сестра Ватерспун, которая привозила ему свежие древенские яйца и всегда забегала показаться ему, сияющая и пахнущая духами, прежде чем отправляться на свидание. Джейк подавлял слабое подозрение, что она отвечает ему взаимностью. Симпатичные нянечки не могут увлечься калеками с плохим характером вроде него.