Харуки Мураками - Сжечь сарай

- Тогда ты не сможешь купить перчатки, - говорил я. (Такая отрицательная роль.)

- Дяденька! Но маме так холодно, что шкурка на лапках трескается, упрашивал лисёнок.

- Нет, не годится! Накопи денег и приходи снова. Тогда:

- Иногда жгу сараи! - сказал он.

- Прошу прощения?.. - Я слушал несколько рассеянно и решил, что лучше переспросить.

- Иногда жгу сараи! - повторил он.

Я посмотрел на него. Он обводил ногтём контур зажигалки. Затем глубоко затянулся, подержал дым секунд десять и потихоньку выдохнул. Дым выплывал из его рта наружу, совсем как эктоплазма. Он передал мне косяк, проговорив:

- Хорошая всё-таки вещь!

Я кивнул головой.

- Эту привезли из Индии. Я выбирал самого лучшего качества. Когда куришь её, вспоминаются всякие странные эпизоды вместе с цветом и запахом. Вот такая штука!

При этом память: - до сих пор он несколько раз щёлкнул пальцами, выдерживая небольшие паузы, - :совершенно изменяется. Вы так не думаете?

Я согласился и тут же вспомнил суматоху на сцене во время спектакля, запах краски, картонные декорации:

- Хотелось бы услышать о сараях, - сказал я.

Он посмотрел на меня, при этом на его лице по-прежнему отсутствовало какое-либо выражение.

- Можно начинать?

- Конечно, - ответил я.

- Всё очень просто: разбрызгиваю бензин, подношу горящую спичку. Вспыхивает, и на этом конец. Не проходит и пятнадцати минут, как огонь спадает.

- И что дальше? - спросил я и закрыл рот, не в состоянии найти следующей подходящей фразы. - Почему ты жжёшь сараи?

- Что, странно?

- Не знаю. Ты жжёшь. Я не жгу. И между этим есть определённое различие. По мне, чем говорить, странно это или нет, прежде хочется выяснить это различие. Для нас обоих. К тому же, ты первый завёл об этом разговор.

- Да, это так! Кстати, а у вас есть пластинки Рави Шанкара?

Я ответил, что нет.

Он некоторое время пребывал в рассеянности.

- Обычно сжигаю один сарай в два месяца, - сказал он и опять щёлкнул пальцами. - Мне кажется, такой темп в самый раз. Несомненно, что касается меня.

Я неопределённо махнул головой. Темп?

- Значит, ты жжёшь свои сараи?!

Он обалдело уставился на меня.

- С чего это я должен жечь свои сараи? И почему вы думаете, что у меня их должно быть много?

- То есть, - переспросил я, - это чужие сараи?

- Ну, да! Конечно! Поэтому: это, одним словом, преступление. То же самое, что мы с вами сейчас здесь курим коноплю. Отчётливо выраженное преступление.

Я молча сидел, поставив локоть на ручку стула.

- Это значит, что я без спроса поджигаю чужие сараи. Правда, выбираю такие, от которых не возникло бы большого пожара. Я не собираюсь устраивать пожары, просто, хочется сжигать сараи.

Я кивнул головой и затушил косяк.

- А если поймают, проблем не возникнет? Во всяком случае, за поджог могут и срок дать.

- Не поймают! - беспечно отмахнулся он. - Я обливаю бензином, чиркаю спичкой и сразу же убегаю. Затем, смакуя, смотрю издалека в бинокль. Не поймают. Потому что полиция не станет суетиться из-за какой-то одной малюсенькой сараюшки.

- К тому же, никому и в голову не взбредёт, что респектабельный молодой человек на иномарке будет заниматься поджогами сараев?!

- Вот именно! - слегка улыбнулся он.

- А она? Тоже знает об этом?

- Она ничего не знает. О таких вещах я не говорю никому.

- Почему тогда мне рассказал?

Он приподнял левую руку и еле слышно поскрёб пальцами по щетине.

- Вы пишете повести. К тому же, должны хорошо разбираться в мотивах человеческих поступков. Мне кажется, писатели: одним словом, прежде, чем оценивать вещи и поступки, наслаждаются ими в первозданном виде. Поэтому и рассказал.

Я на некоторое время задумался над его словами. Резонно!

- Ты, наверное, имеешь в виду первоклассных писателей? - спросил я.

Он ухмыльнулся.

- Может, это выглядит несколько странно. - Он вытянул перед собой руки и сцепил пальцы в замок. - В мире огромное количество сараев, и мне кажется, все они ждут, когда я их сожгу. Будь то одинокий сарай на берегу моря или по центру поля. Попросту говоря, любому сараю достаточно пятнадцати минут, чтобы красиво сгореть. Как и не было в помине. Никто даже горевать не станет. Просто - пшик, и сарай исчезает.

- Так, ты сам решаешь, нужен он или нет?

- Я ничего не решаю. Просто наблюдаю. Как дождь: Дождь идёт. Река переполняется водой. Что-то сносится течением. Дождь что-нибудь решает? Ничего! Я верю в такую вещь, как нравственность. Люди не могут жить без неё. Я думаю, нравственность - это одновременное существование.