Леонид Кондратьев - Продавец королевств

– Этот человек – еретик! – провозгласил убежденным тоном кардинал Ларини, мимоходом совершив маленькое чудо. Во всяком случае, обычно предводителей медленно двигающейся вперед армии гномов не мог испугать чей-нибудь голос… Страх у подгорных жителей такого ранга, которым повиновались сотни и тысячи бойцов, вызывали обычно лишь природные явления. Подземные толчки, журчание пробивающейся сквозь грунт воды или обрушающиеся своды. Все остальное в узком тоннеле можно было нанизать на копья и превратить в мелкорубленый фарш. – И он должен предстать перед высшим судом, несмотря на всю свою доблесть и любые заслуги!

– Святой отец, а вы как сюда из конца колонны пробились? – с искренним интересом спросил Кларин Златолоб, оглядываясь на своих телохранителей. Первые ряды отборной сотни тяжелой пехоты, шагающие следом за своим командиром, выглядели удивленными донельзя. Видимо, составляющие их младшие ярлы никак не могли взять в толк, как именно сквозь их шеренги мог протиснуться какой-то человечишка. Да еще и незамеченным. Многие бойцы кривились и презрительно сплевывали на землю, сквозь зубы поминая «магические фокусы». А те из них, кто был поумнее и побогаче, теребили свои артефакты и амулеты, обязанные в том числе помогать находить невидимок и в этот раз дружно давшие маху. – И самое главное, зачем? Мы скоро уже достигнем вражеского лагеря. А ваша сутана, как ни крути, не латный доспех. Благословения же воинам лучше в спину накладывать. Да и вражеские чары разгонять вашими длиннющими молитвами из тыла удобнее.

– Мне было послано откровение свыше! – яростно сверкнул недобрыми черными глазами худой и жилистый священнослужитель, являвшийся одним из самых одиозных слуг Светлого Господина. Возглавляющий боевое крыло инквизиции, он очень редко спасал заблудшие души. Вместо этого жрец предпочитал очищать их страданиями и смертью. Искоренители ереси не очень-то подходили под определение регулярных войск и честной сшибки грудь в грудь. Однако под знамена императора-мага стекалось столько чародеев, что именно их решили послать на бой вместе с гномами. Плохо поддающиеся действию чар, они были самым страшным кошмаром любого колдуна. Убийцами, чье оружие с гарантией обрывало жизнь даже самого могучего кудесника. Вполне вероятно, свою роль сыграло еще и наличие странного оружия, которое упорно в народе звали волшебным. Разницу между чистой механикой и заклинаниями в церкви, скорее всего, установили… Но осознать ее высшие иерархи не факт, что смогли. – Армия нечестивцев, осадивших Святой Город, несмотря на поздний час, и не думает угомониться! В их лагере суета и шум. Они знают, что мы идем… Творят нечестивые обряды! Приносят жертвы темным богам! Запугивают обманутых их лживыми бреднями солдат и опаивают их дурманным вином, дабы не смели они в час битвы опустить оружия! И ждут нас!

На поверхности в самом деле должны были уже наступить вечерние сумерки. Гномы всегда выбирали временем своей атаки именно их, если могли. Во-первых, проведшие целый день на ногах противники волей-неволей теряли значительную часть своих сил и несколько легче опрокидывались ударами бронированных шеренг. Ну а во-вторых, зрение привыкших к подземельям коротышек в полутьме становилось куда лучше человеческого. Однако лишь при свете звезд нормально ориентироваться они все-таки не могли. И потому низкорослые полководцы старались вступать в бой именно тогда, когда их армия все еще будет сохранять полную боеспособность, а противнику придется хорошенько напрячься, чтобы отличить голову подгорного воителя от его же булавы.

– Святой отец, передайте, пожалуйста, туда, наверх, откуда вам пришло откровение, чтобы они там оперативнее работали, – поморщился Златолоб, отодвигаясь от вошедшего в раж и брызжущего слюной святоши настолько далеко, насколько позволяли стенки тоннеля. Он серьезно сомневался, что инквизитор действительно удостоился внимания своего божества. Скорее уж ему как-то доставил магическое сообщение сидящий на башне города наблюдатель. Но гном вполне допускал, что может ошибаться… Только почтения перед чужим покровителем и его слугами все равно не испытывал. – Мне Говорящие с Камнем уже давно доложили, что в лагере шум, суета, и даже сама почва вибрирует от топота ног и боевых приказов. Собственно, посмотрите на тех, кто пробивает нам дорогу. Видите, они начинают расходиться в стороны? Это как раз для того, чтобы мы могли подняться на поверхность не единой массой, а многими мелкими ручейками.