Андрей Посняков - Вандал (сборник)

«Хунвенбинцы» и бросили их в тот сарай, то есть – каждого отдельно, с тех пор Весников своего товарища больше не видел. Кормили плохо – Вальдшнеп оголодал, да еще злился – честно заработанные еврики эти бандиты отняли! Сволочи, одно слово, и куда только полиция местная смотрит?

А потом провели через перевал и спустились в город, вполне современный – такие домики и ограды Весников видал и у себя, то есть – у «новых русских». Тут его быстро отделили от прочего быдла, поселили в неплохой номер с койкой и тумбочкой, позволили принять душ, даже принесли новую одежку – вполне приличную и привычную: брюки, светло-голубую сорочку, пиджак, даже ботинки – правда, те оказались не впору, да и костюмчик-то, честно говоря, был немного великоват.

Но! Тут уж явился этот самый цыганистый тип – звали его, кстати, Михаилом Петровичем… Ага, русский, значит… Весников его признал – уж больно походил на того мужика, что завалил на протоке Митьку Немого. Ну, да! Он и есть, вон и на пальцах наколки, все перстни какие-то, масти карточные. Бандюга! Бандюга и есть! Наверное, он здесь – самый главный.

Вот тут-то трактористу стало по-настоящему страшно – а ну как зарежет его сейчас этот худющий, похожий на цыгана черт?! Поди, злющий, как змей, тощие да худые – они все злые, сейчас вот как по сусалам вмажет, начнет пинать, ножик вытащит… Ну, он-то, Весников, так просто не сдастся – руки-то свободны… Свободны-то свободны, а может, у этого типа – ствол? Да наверняка!

Однако зря Вальдшнеп напрягался, подвоха ждал. Цыганистый бандюган Михаил Петрович говорил вежливо, тихо, с улыбочкой. Еврики вернул:

– Вот ваши деньги, уважаемый… как ваше имя-отчество?

– Николай. Николай Федорович.

– Очень приятно, а меня Михаилом Петровичем звать. Вы денежки-то пересчитайте, мало ли, не ровен час. За всеми ведь не проследишь.

А потом, как пересчитал Весников, про дизель спросил. Мол, не поможете ли? А чего бы не помочь, коль такое дело. Вальдшнеп плечами пожал, согласился. Починил им дизель – плевое дело, потом руки помыл, а Михаил Петрович его в кафе пригласил, вполне приличное такое заведение, с бутылками разноцветными, с фонарями, с телевизором даже! Вот! А Санек-то все пел – пятый век, пятый век… Вот тебе и пятый! Врал, значит, Саня-то, обманывал… Зачем, интересно?

– Что предпочитаете, Николай Федорович? Пиво, водочку?

– Да сначала можно и по пивку… Ну а… Обедать здесь будем?

– Ну, конечно.

– Тогда за обедом – и водочку.

Михаил Петрович тут же и подозвал официантку, красивую такую девочку, распорядился – не по-русски, на другом языке, африканском.

А вот за обедом, накатив водочки и несколько осмелев, Весников спросил про Нгоно и Саню…

– Нгоно? – собеседник нахмурился, но тут же улыбнулся. – Ах, этот негр… Его французский консул забрал. А вот у вас, увы, документов-то нет никаких. Ничего, вернем вас, Николай Федорович, на родину, не сомневайтесь. Только вот – обождать придется немного. Да… вот вам за дизель.

Сунув руку в карман, Михаил Петрович быстренько отсчитал двести евро:

– Берите, берите – каждый труд должен быть оплачен. Ну, за знакомство!

Тут же и еще накатили, да хорошенько покушали – борщ со сметаной, тушеное мясо, салатики. Весников и расслабился, воротник расстегнул – хорошо! И этот Михаил Петрович, по всему видать – мужик обходительный, приятный. Хороший человек! А что наколки на пальцах, так мало ли у кого какое прошлое! Он-то сам, Весников, тоже не ангел. И браконьерил, бывало, и чужие покосы по молодости поджигал… Так, из вредности – а чего в соседней деревне богаче живут?

– Николай Федорович, дорогой, расскажите-ка мне подробненько – как вы здесь очутились? А потом подумаем – что делать.

Ну, чего же не рассказать, коли спрашивают? Никакая ведь не тайна… Весников и рассказал все, как и просили – подробно, только про тот труп на протоке утаил… Так, на всякий случай, не такой уж Николай Федорович был и дурак.

– Так-та-ак… – Михаил Петрович слушал с большим интересом, и это тоже было трактористу весьма лестно. – Значит, французы нефть искали… Геофизики… А главного-то геофизика как зовут?

– Да не знаю, профессором его все звали, или по-другому – доктор. Я еще подумал, что он, врач, что ли? Да нет, не врач – профессор. Такой растрепанный, седоватый.

– Угу, угу… И вы так вот к Танаеву озеру и пошли?

– Не к Танаеву – к Турындину. И не пошли, а поехали – по зимнику, на трелевочниках.

– Понятно… А ваш друг Саня не говорил – будет ли это профессор вас там ждать?