Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– О, милый мой, какой ты хитрый! – Аиша тут же бросилась к нему на шею, принялась целовать. – Я сразу смекнула – зачем тебе эти шарики. Но, правда, мы могли бы заняться этим и ночью.

– Так интереснее! – тут же заверил молодой человек. – Ты на господском-то диване пробовала хоть когда-нибудь?

– Ах ты ж нахал!

Служанка вмиг задрала подол, улыбнулась… Нет, Аиша, спору нет, девчонка симпатичная… только некогда сейчас с ней, на это ночь у Саши другие планы имелись, вполне, между прочим, конкретные. И Аише в них – будь она уж хоть какая красавица – места просто не было. А потому молодой человек действовал весьма решительно:

– А ну, подруженька… Давай-ка прежде выпьем вина!

– Давай… Ой, а госпожа не проснется?

– Навряд ли. Эти александрийские шарики – штуковина сильная. Пей! Как говорится – за наше случайное знакомство.

С девушкой еще пришлось прилечь, приласкать, приголубить… о, она даже попыталась раздеться, да не успела – вырубилась, и Саша осторожно отнес девчонку в ее комнатку, на кровать.

– Спи спокойно, дорогая подруга! Уж, извини…

Ну наконец-то компьютер оказался в полном распоряжении Александра, и уж теперь-то в местной сети можно было покопаться всласть. Времени хватало с избытком – часов семь, до самого утра, тем более он случайно оказался в открытом почтовом ящике Наташи, которая уснула, не успев отправить кому-то послание: «Милая Леночка, рада была увидеть тебя на…»

Ай да славненько, ай, славно!

Однако, первое, что Саша сделал – это свернул ящичек и вошел в поисковик, чтобы послать сообщение абоненту под ником «La isla bonita», за подписью «Голубой Дельфин». Он понимал, что все приходящие на адрес Кати (если это, конечно, Катя) сообщения наверняка кем-то внимательно просматриваются и анализируются, и потому написал нечто тривиальное – предложил вещи для ребенка. Главное-то было не в этом, а в том, чтобы подать о себе весточку! Эх, жаль нельзя получить хоть какой-то ответ.

Саша еще поискал Нгоно – нет, на это запрос поисковик ничего не выдал, не имелось в Городе Солнца таких, а если и были – то засекреченные. Кого еще можно поискать? Ах да – тракториста.

На всякий случай заглянув в спальню, Саша набрал фамилию «Весников»… И тут же получил ответ!

«Николай Федорович Весников, дизелист. Обращаться по адресу – Шестая улица, дом 11, с 10 до 17 ч., кроме выходных»!

Молодой человек глазам своим не поверил – ну и ну! Вот так Вальдшнеп!

Что же ему такое написать-то?

А! Привет из Турындина – вот что!

Но едва Саша успел набрать слово «Привет», как вдруг замигала почта: «Получено сообщение». Молодой человек машинально и щелкнул по нему, открыл, не подумав даже, что сидит не за своим столом а, мягко говоря, в гостях.

Открыл – и обмер!

Прямо по-русски, большим заглавными буквами было написано:

– САША! БЕГИ!

Бежать?

И вот снова появилось:

– У ПЯТОЙ УЛИЦЫ – ТРУБЫ. НЫРЯЙ В ТРИНАДЦАТУЮ. ВСЕ СОТРИ.

Александр так и сделал. Уже выходя через двор, услыхал, как рядом с домом взвизгнули тормоза. Значит, кое у кого здесь все таки имелись автомобили.

Нет, они его не били, не пытали, даже отобранные еврики вернули с извинениями, точнее сказать, вернул – цыганистого вида мужичок в дорогом костюмчике. Вернул, улыбнулся и спросил – не разбирается ли уважаемый господин в дизельных двигателях?

Разговор этот произошел, наверное, через неделю после налета на доходный дом Деция Сальвиана, а может, и больше – Весников не считал, поскольку, мягко говоря, пребывал в некоторой прострации. Никогда еще его вот так, ни за что, ни про что, не хватали, не швыряли в какой-то гнусный, наполненный избитыми полуголыми людьми сарай. Потом куда-то повели, а лучше сказать – погнали, привязав веревкой к верблюду. Ужас! К тому же и Нгоно, и Санек куда-то делись – а навалившееся одиночество и неизвестность были хуже всего!

Санек-то, понятно, как ушел с утра, так и не появлялся, а вот этот французский негр, Нгоно (ну и имечко, язык сломаешь, хоть и короткое!) – тоже был схвачен, когда вооруженные мечами и короткими копьями молодчики в черных плащах ворвались в номер, навалились, схватили, не говоря толком ни слова.

Ни Весников, ни Нгоно не оказали сопротивления, сообразить даже сразу не смогли – что к чему?

Схватили, сунули пару раз по мордасам, потащили по улице… Тут уж Николай Федорыч не выдержал, заругался – суки вы, закричал, хунвенбинцы гребаные.